О Чудесах. С комментариями и объяснениями

Казни Египетские описаны в Книге Исход как система предупреждений, при этом фараон долго их не воспринимал. Поэтому поучительность этих чудес была не столько для фараона, сколько для народа Израиля, видевшего и всемогущество Бога, и избранничество Моисея как несомненный факт, воспроизводящийся во множестве впечатляющих чудес. Такие чудеса уже нельзя считать иллюзией или фокусом, потому что в них не Моисей добивается чего-то от фараона (как раз он долгое время ничего от него не добивается), но иудеи видят, что Моисей смог стать пророком и что чудеса сопровождают его жизнь.

Какое из этих действий было по силам всем сотворенным существам, а какое нет, я думаю, трудно будет определить любому человеку и очень трудно – бедному кирпичнику; и поэтому ни к одному из них не была присоединена вера в его миссию и безусловное принятие ее, но, чтобы добиться их подтверждения, воздействие чудес было усилено путем увеличения их числа; два сверхъестественных действия демонстрируют больше силы, чем одно, а три – больше, чем два. Бог считал естественным, что знамения более могучей силы окажут большее влияние на душу и веру зрителей. Соответственно евреи именно на этом основании судили о чудесах нашего Спасителя; в Евангелии от Иоанна (Ин. 7, 31) мы читаем следующее: «Многие же из народа уверовали в Него и говорили: когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил?» Поскольку это самый простой способ сохранить всю силу доказательства, которой обладают чудеса, для людей всех родов и званий, то, возможно, он является и самым надежным. Ибо чудеса составляют ту основу, в соответствии с которой устанавливается божественная миссия и, следовательно, тот фундамент, на котором в конечном итоге должны основывать свою религию верующие в какое-либо божественное Откровение, так что такое использование чудес будет утрачено если не для всех людей, то по крайней мере для людей простых и неграмотных (а таких подавляющее большинство), если определить, что чудесами являются только такие божественные действия, которые сами по себе находятся вне пределов силы всех сотворенных существ, или по крайней мере действия, противоречащие твердо установленным законам природы. Ведь что касается последних, то лишь одни философы (если хотя бы они, по крайней мере) могут претендовать на определение того, что такое «твердо установленные законы природы». А если они должны быть действиями, совершаемыми только божественной силой, то я сомневаюсь, чтобы любой человек, ученый или неученый, мог в большинстве случаев сказать относительно какого-либо определенного действия, которое могут воспринимать его органы чувств, что оно определенно есть чудо. Прежде чем он будет настолько в этом уверен, он должен знать, что ни одно сотворенное существо не имеет силы его совершить. Мы знаем, что хорошие и плохие ангелы обладают способностями и достоинствами, намного превышающими все наши слабые свершения и ограниченные мыслительные способности. Но определить, каков предел силы, которой любой из них располагает, было бы смелым предприятием человека, находящегося в темноте, выносящего приговор, не видя осужденного, и устанавливающего в своей узкой каморке границы тому, что находится на расстоянии бесконечности от его системы и за пределами его понимания.