О чувстве юмора и остроумии

Современному читателю — не специалисту могут быть не ясны некоторые из содержащихся в ней намеков, но виртуозно примененный прием псевдоконтраста (ложное противопоставление) в сочетании с отточенным, динамичным стихом сделал эту эпиграмму немеркнущей.

Лишь немногие произведения сатирического и юмористического жанра оказываются долговечными. Здесь все дело в том, что именно служит объектом осмеяния. Если это какое-либо преходящее явление, то и остроумие оказывается преходящим. Если же объектом нападок служит какое-нибудь долговечное общественное учреждение или стойкое свойство человеческой натуры, то такое остроумие проходит сквозь века.

Интересна в этом отношении судьба сатирического стихотворения А. К. Толстого «Поток-богатырь». Сюжет стихотворения очень прост: на пиру у князя Владимира молодой богатырь Поток пустился в пляс, а затем, утомившись, заснул. Пробудился он от богатырского сна лишь спустя «полтысячи лет», в царствование Ивана Грозного. И вот что он увидел:

…Вдруг гремят тулумбасы, идет караул,
Гонит палками встречных с дороги.
Едет царь на коне в зипуне из парчи,
А кругом с топорами идут палачи, —
Его милость сбираются тешить,
Там кого-то рубить или вешать.
И во гневе за меч ухватился Поток:
«Что за хан на Руси своеволит?»
Но вдруг слышит слова: «То земной едет бог,
То отец наш казнить нас изволит!»
И па улице, сколько там было толпы,
Воеводы, бояре, монахи, попы,
Мужики, старики и старухи —
Все пред ним повалились на брюхи.
Молодой Поток удивлен этой картиной:
«…Да и полно, уж вправду ли я на Руси?
От земного нас бога господь упаси!
Нам Писанием ведено строго
Признавать лишь небесного бога!»
И пытает у встречного он молодца:
«Где здесь, дядя, сбирается вече?»
Но на том от испугу не видно лица:
«Чур меня, говорит, человече!»
И пустился бежать от Потока бегом…

Эти строки не в полной мере были оценены современниками Толстого, но зато спустя много десятилетий они зазвучали вполне актуально; было время, когда это стихотворение не включалось ни в один сборник стихов поэта.

Когда мы говорим, что острота устарела, стала привычной, даже банальной, то здесь нужно учитывать одно обстоятельство.

Повторяющаяся острота поблекла, набила оскомину взрослому человеку, который уже не раз слышал подобные ей или однотипные по приемам и содержанию шутки. Но всегда найдутся люди с более ограниченным опытом, для которых престарелые, поношенные остроты являются новостью и откровением. Вполне естественно, что многие шутки, юмористические повести и анекдоты «ушли» к детям. (Правда, эта закономерность относится не только к остротам, но и ко многим литературным произведениям вообще. Книги, которые некогда адресовались взрослому читателю, спустя 100–150 лет перешли в разряд детской литературы и являются сейчас по преимуществу достоянием подростков, как это случилось с Вальтером Скоттом, Александром Дюма, Жюлем Верном и многими другими.)

То, что сохраняет злободневность, — привлекает интерес читателя, формирует эмоциональный фонд, вне которого техника остроумия в большинстве случаев тщетна.

С легкой руки Дж. К. Джерома вот уже около столетия остряки всего мира вышучивают ошибочные прогнозы погоды. Во времена Джерома эти остроты, можно было причислить к удачным. Построены они в большинстве случаев на одной из модификаций приема «смешения стилей»: глубокомысленная, замысловато-научная терминология прогнозов — с одной стороны; и частые несовпадения реальной погоды с предсказанной — с другой. Обычное гадание на кофейной гуще давало не меньший процент сбывшихся прогнозов, и поэтому заумно-ученые формулировки метеорологов были комичными и располагали к шуткам. Но с тех пор положение изменилось — метеорология шагнула далеко вперед, и сейчас предсказания погоды стали куда более точными. И все же находятся любители, которые упорно продолжают острить на эту изжившую себя тему. Ясно, что сейчас такие остроты не могут иметь прежнего успеха, во-первых, потому что они изрядно надоели, во-вторых, потому, что изменилось эмоциональное отношение к предмету шутки.