О «дедовщине»: взгляд социального психолога

Я готов защитить солдат нашей армии от столь явного поражения в праве на мыслительные способности. Извечные штатские подозрения военных в некоем присущем им «по определению» глубоком идиотизме тут совсем ни к чему и только затемняют дело, сводя сложную проблему к известной, еще народнической идее «просвещения».

Проделаем небольшой мысленный эксперимент. Допустим, некто предложит вам, уважаемый читатель, принять от него в дар (и без налогов!) 100 000 (сто тысяч) долларов. С одним условием: через неделю 90 тыс. из этих ста вы должны будете отдать… ну, скажем, на благотворительность.

Думаю, что большинство из нас, проделав в уме несложные арифметические операции, быстро сообразит, что «фактически» ему предлагается «на халяву» 10 тысяч самых что на есть американских денег, и с легкостью согласится на операцию, не ожидая от нее ничего, кроме вполне приятного барыша. И так, безусловно, оно и будет… Если только хотя бы на миг не допустить в сознание мысль, что эти деньги — СВОИ.

Ведь их же передали вам? Они у вас? Значит… Так… Позвольте, а почему так много? И почему надо отдавать? И почему на благотворительность?.. Уверяю: совсем немного таких размышлений — и многим простым и честным обывателям станет жаль отдавать не то что 90, а и пять тысяч из уже полученной ими круглой суммы!

Все дело в органически присущем почти всем нам различном отношении к «чужому» и «своему». «Чужие» 90 из «чужих» ста мы вполне готовы и согласны без каких-либо внутренних терзаний — а уж особенно в «мысленном эксперименте»! — отдавать кому угодно и как угодно, поддерживая в самом себе реноме честного человека; но вот когда вдруг дело касается того, что уже стало как бы «свое», «личное»… Тут сложнее!

(Так люди, абсолютно не чувствуя никаких внутренних противоречий, легко говорят, к примеру — «А что б Абрамовичу не отдать на сельские школы пару миллиардов? От него не убудет!» — параллельно тщательно собирая с прилавка 20 копеек сдачи).

Подобная картина наблюдается и в случае нашего «гражданского» обсуждения «гоблинского вопроса» о Прокуратуре и неразумных солдатах. Люди, не «включенные в ситуацию», прекрасно понимают «из общих соображений», как неприятно подвергаться избиениям и издевательствам, и при этом, понятно, с огромным сомнением относятся к такой «ценности», как «стать «дедом». Человек с «гражданки» (особенно если речь идет о женщине) «дедом» никогда не был, становиться им никогда не стремился, никаких перспектив стать «дедом» в его гражданской жизни нет, да и, главное, гражданский человек совершенно не страдает по данному поводу. Он даже вообще плохо понимает, что имеется в виду под этим самым «стать «дедом».

Короче, в данном случае «дедовство» — это классический пример ЧУЖИХ «ста тысяч», которые можно отдать, не раздумывая (хотя бы даже из такой простенькой мотивации, что «где-то в ЖЖ числиться «честным человеком»). А тут и мотивация-то посильнее: БИТЬ не будут! Что ж тут раздумывать-то?!

Однако, заметим, что (как мы, надеюсь, показали в предыдущей части) для «молодого» «дедовство» УЖЕ как бы «в кармане». Он — уже «дед» ЗАВТРА, именно потому, что он — «молодой» сегодня! «Дедовство» — ЕГО! При этом вовсе не стоит напяливать на себя черные очки и подозревать, что все «молодые» мечтают «стать «дедами», поскольку им якобы так уж очень хочется безнаказанно мучить и издеваться над людьми. Вовсе нет!

Как уже отмечалось, «дедовство» мыслится как СВОБОДА внутри ГПЧ. Именно свобода делать и быть КЕМ ХОЧЕТСЯ. Кому-то в «дедовстве» видится долгожданный покой, кому-то — беспрепятственные занятия любимым спортом, кому-то — и упоение ВЛАСТЬЮ… А кто-то и впрямь хочет стать «дедом», чтобы «защищать «молодых» от беспредела». А почему нет?

Мы всего лишь, по сути, иллюстрируем простенький тезис, что МОТИВАЦИЯ поступков человека внутри и вне ГПЧ весьма существенно различается. В ГПЧ господствуют Правила Игры, которые вне ГПЧ (слава богу!) практически непонятны. Одно из важнейших Правил — неприятие «стука» и «стукачей», т. е., говоря прямо, привлечения властей к внутренним делам Казармы.

Впрочем, любые правила немногого стоят, если они не обеспечены Санкциями за невыполнения. За невыполнение данного Правила санкции предусмотрены. И это санкции именно со стороны Казармы, т. е. внутригрупповые. Это СОЛДАТСКИЕ санкции.

«Да что могут сделать солдаты?» — говорит Гоблин[3]. — Опять изобьют? А мы их — в тюрьму! Не осмелятся!» Так он подбадривает новичков.

Увы, солдатские санкции не исчерпываются собственно мерами физического воздействия. Для того и создана внутри Казармы неформальная Система. «Стукача» не изобьют; с ним поступят страшнее — его НЕ ПЕРЕВЕДУТ. Т. е. он не станет «дедом» никогда. У нашего подзащитного отберут ЕГО сто тысяч. «Пустая потеря!» — скажете вы?

Как сказать!.. «Не ставший «дедом» оказывается в ЧРЕЗВЫЧАЙНО неприятной ситуации. А именно: ему некому даже пожаловаться! Особенно неприятно, что он оказывается в такой ситуации ИМЕННО потому, что когда-то, наоборот, пожаловался!