О дереве судят по плодам

Аман Солтанов, сидя на корточках, едва успевал принимать пробы, наливать их в бутылки, наклеивать ярлыки и убирать ящики.

Сапар стоял на носу фелюги. Он снял с себя рубашку, чтобы свободнее и ловчее было работать. Молодое, сильное тело, залитое солнцем, сверкало бронзовым загаром. В руках Сапара был металлический грунтонос, похожий на длинное копье. Он подходил к борту и, подняв грунтонос, изо всей силы бросал его вниз, в густую замутненную воду, словно этим броском хотел насмерть поразить какое-то опасное, злое чудовище.

Виктор Кашин невольно засматривался на Сапара, любуясь его атлетическим сложением, его гордым профилем, кудрявой иссиня-черной головой и широкой улыбкой.

Вынув грунтонос, Байрамов подходил к лаборанту и выбивал из прибора добытый со дна залива керн — ослепительный столбик новосадочной соли.

Все шло хорошо. Отобрав пробу на первой станции, отряд по прямой двинулся дальше: ко второй, третьей и четвертой. Вот рассол и грунт взяты уже и на четвертой станции. Теперь осталось побывать только на пятой, а там можно и повернуть назад.

Риф запустил дизель, а Виктор зашел в рулевую рубку и привычно положил руки на штурвал. Сапар, ударив в небольшой медный колокол-рынду, висевший с внешней стороны рубки, подал знак к отплытию. Торжественно и гулко раскатились звуки колокола. Едва они замерли, Сапар спустился в кубрик.

Фелюга медленно двинулась вперед.

И вдруг раздался страшный грохот. Судно так тряхнуло, что Кашин едва устоял на ногах. Не успел он опомниться, как в дверях рубки появился Байгильдин. Виктор не сразу узнал его: все лицо моториста было в густой черной копоти, только белели зубы да белки глаз.

Встревоженный грохотом и растерянным видом моториста, Виктор спросил:

— Что случилось?!

— Все, Витька! Все! — с отчаянием произнес Байгильдин. — Мотору каюк.

Грохот, раздавшийся на фелюге, Сапар воспринял по-своему. Ему показалось, что фелюга наскочила на мину, что где-нибудь а днище или борту уже зияют пробоины, что суденышко сейчас начнет погружаться… Но он тут же отверг эту мысль: откуда в заливе взяться минам! Чепуха. Этого быть не может. Тогда что же произошло? Мысль о том, что может взорваться дизель, никогда ему и в голову не пришла бы…

Выбежав на палубу, Сапар поискал глазами людей. Никого. Тогда он бросился в машинное отделение: все были тут. Виктор, Риф и Аман, понурив головы, стояли вокруг дизеля. Стояли молча, как возле дорогого покойника, понимая всю тяжесть невосполнимой утраты. Все были так потрясены случившимся, что никто даже не спросил о причине взрыва, а главное: можно ли исправить дизель?

Но что тут спрашивать? Ведь ясно, какой же дизель заведешь сразу после взрыва! Тут нужен капитальный ремонт.

Сапар понял, что нагрянула беда. И еще не успел подумать, как выйти из создавшегося положения. Пока он только без суеты, спокойно распорядился, чтобы все приборы и ящики с бутылками отнесли в трюм. Приказал бросить якорь и как следует принайтовать к мачте фляги с пресной водой. Амана, который по совместительству выполнял обязанности кока, попросил приготовить обед. Несчастье-несчастьем, а подкрепиться надо — время уже было за полдень.

Через полчаса обед — суп из мясных консервов — был готов. Сварили его в большом алюминиевом чайнике, очень удобном на случай шторма.

Все сошли в кубрик и опустились на койки-рундуки, но никто к еде не притронулся. До еды ли… Чайник о супом подвесили к потолку и, чтобы он не раскачивался, укрепили растяжками.

Сапару хотелось ободрить товарищей, сказать им что-то теплое, чтобы вселить в них спокойствие и уверенность в том, что все обойдется.

— Ничего, ребята, — каким-то чужим голосом произнес Сапар. — Главное, чтобы без паники…

Сидевший против Байгильдин в ответ только хмыкнул:

— На кого и на что надеетесь, начальник? Кроме бога, нам никто не поможет. А бога, как известно, нет…

— О том, что мы здесь, — спокойно продолжал Сапар, — знают синоптики. Они не оставят в беде. Обязательно пришлют кого-нибудь на помощь… Потом… мы сами должны придумать что-то. Поставить, например, на фелюге парус. Ведь парус-то у нас есть…

Байгильдин горько усмехнулся и досадливо хлопнул себя по ноге.

— Лепет! Детский лепет, друг. Какая помощь, какие паруса? — наклоняясь вперед и все более повышая голос, говорил моторист. — А если завтра шторм? Я уверен, что он будет, а если он продлится неделю, две, кто тогда нам поможет? Конец один: если нас не выбросит на берег, мы подохнем с голоду на этой несчастной скорлупе.

— Ну, не будем гадать, — миролюбиво сказал Сапар. — Давайте подождем до завтра.

Недоброе пророчество Байгильдина о шторме сбылось под утро. Сапар проснулся от дикой качки и яростных ударов волн. Фелюга то взлетала вверх, то проваливалась вниз.

Кружилась голова, мутило.

В кубрике еще темно. Сапар решил зажечь фонарь, надеясь, что, если будет свет, тошнота и головокружение пройдут. Едва удерживаясь на ногах, Сапар ощупью отыскал фонарь и зажег его. При свете ему действительно стало легче.