О детях и прочей нечисти

Кир неопределённо пожимает плечами и плетётся за Азаматом в лодочный сарай, где припасены какие-то стройматериалы. Я выгуливаю Алэка на лужайке у дома, хочу посмотреть на процесс создания конуры в сложившейся ситуации.

Азамат говорит непрерывно, компенсируя гробовую тишину со стороны Кира и природы. Объясняет про возможные варианты отопительного механизма, прикидывает, какой должен быть размер, как лучше напилить имеющиеся брусья и доски. Кир молча смотрит и периодически делает, что велят.

-- Ну так что выбираешь? -- спрашивает в какой-то момент Азамат.

-- Что попроще, -- тихо отвечает Кир.

Азамат кривится.

-- Как хочешь, конечно, но мне не нравится такой подход. Ты для своего друга жильё делаешь! Уж не ленись.

-- Я не ленюсь, -- внезапно злобно огрызается Кир. -- Просто не хочу тратить ваше время.

Азамат разводит руками.

-- Ну знаешь, я специально для того сюда приехал, чтобы тратить время. У меня в столице дел по горло, но Старейшины отпустили, чтобы я с тобой пообщался. Так что не капризничай и делай по-мужски, чтобы работало как следует. Я ещё раз говорю: мы можем поступить тремя способами...

На этот раз Кир, кажется, внимательнее слушает и даже принимается что-то чертить на Азаматовом планшете. Вскоре они наволакивают из сарая и дома каких-то деталей и раскладывают их на плоских камнях между домом и скалой.

-- Давай я займусь батареями, а ты корпус собирай, -- предлагает Азамат, беря в руки панели преобразователей.

Кир довольно грубо выхватывает их у него.

-- Я сам!

Азамат моргает.

-- Ну хорошо, давай сам... Может, я тогда пока доски напилю?

-- Нет, я всё сам сделаю! -- повышенным тоном заявляет Кир и вклинивается между Азаматом и материалами для конуры, всем своим видом показывая, что отцу следует убраться с места строительства.

Азамат обижается, но вряд ли Кир это замечает. Алтонгирел вон сколько лет не замечал. Кир остаётся один возиться с железками и деревяшками, только Филин время от времени суёт нос в происходящее, видно, догадывается, из-за кого суета.

Муж подходит ко мне и берёт у меня Алэка, уязвлённо глядя на Кира. Алэк пищит и радуется папе, так что Азамат отвлекается от старшего отпрыска.

-- Ты мой хороший, -- принимается он сюсюкать с мелким. -- Ты папу любишь, правда же?

Алэк как раз очень старательно развивает движения рук и в особенности пальцев, это выражается в частности в том, что он всех хватает за выступающие части лица, когда оказывается на руках. Вот и сейчас он со своей радостной младенческой непосредственностью вцепился Азамату в подбородок. Азамат расплывается в слезливой улыбке.

-- Боги, радость моя, ничего-то ты не понимаешь...

-- Всё он прекрасно понимает, -- удивляюсь я. -- Ты расстроился, он тебя утешает.

-- Да я не про то... Он меня за лицо трогает всё время. И так радуется, как будто что хорошее увидел. Не понимает разницы между красотой и уродством. Пока маленький-то ничего, но какой же у него вкус будет, когда вырастет...

-- Азамат, не дури. Он тебе радуется, потому что ты папа. Красота тут ни при чём.

-- О том я и говорю, -- вздыхает супруг. -- Плохой из меня отец.

-- Вот только не надо напрашиваться на комплименты, -- поджимаю губы. -- У тебя трудный период с Киром, но это вовсе не значит, что ты плохой отец. Просто наберись терпения. Это, вроде бы, никогда не составляло для тебя трудности.

На заднем плане Кир мрачно ворочает дрова, то и дело сверяясь со схемой.

-- Почему он меня прогнал? -- спрашивает Азамат, как будто я должна знать.

-- Наверное, хочет самостоятельно всё сделать, -- пожимаю плечами.

-- А по-моему, он просто меня не выносит, -- признаётся муж. -- Мне иногда кажется, что он задерживает дыхание, если я слишком близко подхожу.

-- Я думаю, ты сам себе выдумываешь пугалки.

Кир возится с конурой до темноты и ещё чуть дольше. Азамат выносит ему несколько ламп и предлагает помочь, но ребёнок не позволяет. Я наблюдаю в окно за попытками налаживания контакта. Кир сидит на корточках спиной к Азамату и если тот пытается обойти, поворачивается, чтобы так и оставаться спиной. Он сутулится и прячет лицо. Азамат долго увещевает, но в итоге сдаётся и возвращается в дом.

-- По-моему, он плачет, -- озабоченно сообщает муж.

Ещё того не легче.

-- Может, простудился и носом хлюпает?

-- Да он не хлюпает, просто голос какой-то зажатый.

Мы продолжаем посматривать в окно, но всё же не улавливаем момент, когда Кир проскальзывает в дом -- и сразу запирается в ванной. Когда выходит, никаких следов слёз у него на лице нет.

-- Можно Филину еды? -- спрашивает. -- Я бы ему сразу в конуре дал.

Азамат выдаёт ребёнку лебяжье крыло, и мы все вместе выходим отмечать новоселье Филина.

-- Вот твой новый дом, -- сообщает ребёнок, подводя пса ко входу в конуру. Она получилась довольно большая, входное отверстие зашито воронкой из какого-то прозрачного теплоизолирующего материала, так что псу надо протащиться в узкую дырочку, чтобы войти. Кир просовывает туда еду и Филин радостно устремляется следом. Потом вывинчивает благодарную морду и лижет руки хозяину.