О детях и прочей нечисти

-- Круто! Вот это я понимаю боевые искусства! Действительно почти балет!

Зрители-муданжцы, видимо, различают борцов получше, чем мы, слабовидящие земляне. Наконец Бойонбот распластывается на земле, тяжело дыша, и заявляет, что сдался.

-- Рановато, -- Азамат качает головой. -- И я тебе скажу почему. Ты переносишь вес против инерции, от этого сильно устаёшь, а надо экономить силы. Ты же не пытаешься в унгуце планировать поперёк ветра? И тут не пытайся...

-- Как он такие мелочи различает? -- поражается матушка. -- Вот это глаза! Я только вижу, кто бьёт, а кто уворачивается.

-- А ты, Шатун, -- тем временем продолжает Азамат, -- левую руку бережёшь. В чём дело? Болит? Ломал недавно?

-- Да нет, так, потянул немного. Боязно подставлять.

-- Если надо лечиться, лечись, а если нет, то не бойся. Лучше уж руку подставлять, чем живот. Ну, Тирбиш, готов? Поехали!

-- М-да, чемпионат по ушу отдыхает, -- протягивает Сашка. -- Выучить, что ли, пару приёмчиков? Только, боюсь, засмеёт меня твой муженёк.

-- Саш, ну он же вежливый человек, он не станет над тобой смеяться, -- возмущаюсь я.

-- Да? Ну ладно, можно попробовать, когда он с настоящими воинами закончит.

Следующие два дня маман продолжает возиться в новоиспечённом саду и делиться с Ийзих-хон вязальными секретами, Сашка учится муданжской борьбе, я сижу с ребёнком, а молодёжь таскается в лес за грибами и ягодами.

Азамат установил камеру ночного видения, и наутро мы с ним сели глядеть, на что похож ночной поедатель сливок.

-- Это тот самый парень, -- говорю я, глядя, как на экране из леса украдкой выходит человек.

-- Слишком мелко, не могу разобрать, есть ли когти... -- бормочет Азамат.

Парень долго и тщательно осматривается, наконец подбегает к банке, хватает её и в три прыжка уносится обратно в лес.

-- Так, а кто же её обратно принёс? -- Азамат потирает нижнюю губу и перематывает пустые кадры. -- Ага, вот, снова появился.

На экране всё тот же парнишка опять выходит из леса, всё так же крадучись, замирая от каждого звука, почти на всех четырёх подползает к тому месту, где мы оставляли гостинец. Там он прижимается к земле и достаёт из-за пазухи пустую банку. Ставит её ровнёхонько на прежнее место и стремительно удирает.

Азамат просматривает оба появления по нескольку раз, наконец вздыхает и закрывает бук.

-- Нужна камера с разрешением побольше, здесь не видно. Но повадки звериные, ты заметила?

-- Да, есть немного... С другой стороны, если он всё время живёт в лесу, то выучился, наверное, красться...

-- Да, да, -- Азамат кивает. -- Ладно, сегодня ночью ещё раз попробуем. Я с унгуца сниму камеру, у меня там очень хорошая...

-- А ты этих демонов много видел-то раньше?

-- Два раза. Один раз в лесу, мельком, а второй -- когда отец его подстрелил. Приволок тушу в клуб, чтобы всем мальчишкам показать, как демон выглядит. Мы его тогда хорошо рассмотрели. Но тот был взрослый...

-- Могу себе представить, что сказали девочки в этом вашем клубе, -- кривлюсь я.

-- Да понятно что, -- усмехается Азамат. -- Кто в обморок, кто в слёзы, кто визжать и дёру... Хозяева клуба были не очень рады такому уроку.

Камера из унгуца оказывается хорошая, но довольно большая. Едва появившись на следующую ночь среди крайних деревьев, лесной житель её замечает и швыряет в неё камнем. Камера не бьётся и хорошо закреплена, но отворачивается в сторону, и всю оставшуюся ночь снимает море.

-- Хитрый, зараза, -- Азамат поджимает губы. -- Всё-таки вряд ли демон. Ну откуда демону знать, что такое камера, а? Ничего не понимаю...

Глава 8

Наступает день открытия музея. Азамат поднимает нас всех ни свет, ни заря, чтобы лететь в Долхот. Мы вслепую выползаем на кухню без энтузиазма пожевать чего-нибудь под кофе. Алэк закатывает форменный скандал -- что за аврал и катастрофа, мама сама утром кормит?! Только Азамат с матушкой бодры и веселы.

-- Вот посмотрю Императорский музей, и тогда уже точно домой поеду, -- категорично объявляет матушка.

-- Мгм, хорошо, я вас отвезу, -- бормочет Бойонбот.

Я с ужасом вспоминаю, что нужно парадно одеться.

-- Имигчи-хон, -- зову матушку, -- вы не могли бы Алэка нарядить, а то мне ещё самой что-то приличное надеть надо...

-- Конечно, конечно, Лиза-хян, о чём речь! -- матушка подрывается с места и через мгновение за ней закрываются двери лифта, так что нам с Азаматом приходится ждать, пока он приедет обратно.

-- Я даже не помню, что у меня тут из нарядов есть. И какая погода в Долхоте... Боги, почему я об этом вчера не подумала?

-- Потому что вчера, если помнишь, мы с тобой вылезли из воды только для того, чтобы залезть в постель, -- усмехается Азамат. -- Расслабься, я тебя одену.