О детях и прочей нечисти

Однако с другой стороны мы тоже не находим дверь, приходится огибать дом с торца, продравшись сквозь какие-то кусты.

-- Они тут вообще не ходят, что ли? -- вопрошаю, отцепляя юбку от колючих веток.

-- Странно, -- кивает Азамат. Потом снимает перчатку и щупает стену. -- Тут несомненно живут, стены тёплые. Ещё бы понять, как они попадают внутрь...

С торца тоже глухо. Мы нарезаем ещё два круга под стенами неприветливой постройки и протаптываем тропу прежде чем Азамат наконец замечает в кустах полуподвальную дверку. Поскольку ничего лучшего не предлагается, стучимся в неё. Ответа, естественно, нет. Азамат тяжело вздыхает, спрыгивает в приямок и с усилием открывает дверь. Потом помогает мне спуститься, и мы заходим внутрь.

Там заметно теплее, чем снаружи, хотя мы явно в подвале: пол земляной, потолок подпёрт брёвнами, в углу штабеля каких-то ящиков, пахнет прелыми овощами. Мы светим себе мобильниками.

-- Что это за чудо муданжской архитектуры? -- шепчу. -- Без окон, без дверей, полна...

-- Вон лестница, -- перебивает меня Азамат. -- Деревянных домов почти никто не строит, так что каждый импровизирует, как может. Сейчас, подожди, я люк открою...

Лестница совсем новая, пахнет свежей сосной. Я очень стараюсь её не коснуться, потому что в слабом свете телефона на сучках поблёскивает густая смола. Азамат поднимается первым и откидывает тяжеленную крышку люка, потом помогает мне взобраться. Мы оказываемся в большом помещении с окнами и несколькими столами. Видимо, кухня.

Моя голова ещё только высунулась из люка, когда я слышу шаги. Азамат собирался подать мне руку, но оборачивается на звук. В кухне темно, а крышка люка перекрывает мне обзор, и я только слышу, что происходит, но ничего не вижу.

-- Кто здесь?! -- рявкает незнакомый голос.

-- Простите, что мы так поздно... -- начинает Азамат, но сам себя перебивает. -- Ну-ну, не волнуйтесь так, мы не воры.

-- Порядочные люди ночью через подвал не лазят! -- хрипло сообщает обитатель дома. Вероятно, это и есть Хромой Гхан. Я предпочитаю пока не высовываться, мало ли, вдруг у него там ружьё.

-- Да мы бы рады не лазить, но дверь не нашли, -- поясняет Азамат. -- Ну тише, вы что... -- слышу шорох ног, стук, кряхтение, глухой удар. Азамат снова заговаривает: -- Вот так, и не переживайте, мы никому не хотим навредить. Где у вас тут свет включается?

Местный сердито пыхтит, но топает куда-то влево, и через секунду кухня озаряется оранжевым светом дешёвой лампочки. Я зажмуриваюсь, привыкая к яркости. Азамат подходит к люку и помогает мне выбраться. В руке у него здоровенный топор.

Местный смотрит на нас из-под густых седых бровей, стоя в дверном проёме. У него растрёпанные серые волосы, чуть ли не всё лицо поросло недельной щетиной, а вместо правой ноги классическая пиратская деревяшка.

-- М-да, такая баба и правда вряд ли воровать полезет, -- мрачно изрекает он, оглядывая меня. -- Чего вам нужно?

Азамат аккуратно закрывает люк.

-- Вы и есть Гхан?

Местный кивает.

-- Мы хотим забрать ребёнка. Его зовут Кир. Есть у вас такой?

Гхан молчит и щурится, соображая. Наконец спрашивает:

-- И чтой-то он вам вдруг занадобился? Столько лет жил, спросу на него не было. Мать -- и то век бы его не видала.

-- Она на самом деле не его мать, -- говорю. -- Она его украла.

-- Да прям! -- фыркает приютчик. -- Парень всю жизнь здесь живёт. А она за него неплохо платит, между прочим. Кто б стал за ворованного платить, а? Да и на кой он ей сдался?

-- Она была моей невестой, -- объясняет Азамат. -- Хотела притвориться, что он мой внебрачный сын, и шантажировать меня, как только я вернусь на планету. Ей пришлось долго ждать, увы. Я бы с радостью забрал его давным-давно. Но и теперь ещё не поздно, -- Азамат запускает руку за пазуху и извлекает позвякивающий мешок. -- Моя благодарность вам за то, что позаботились о нём, имеет доказательства.

Глаза Гхана загораются ярче фонаря. Он приоткрывает рот и пытается что-то сказать, следя за Азаматом, который вешает топор на плечо, развязывает мешок, запускает туда руку и извлекает на свет горсть дулей -- монет седьмого порядка. Гхан шумно выдыхает, и я его понимаю. За мешок дулей можно купить хороший большой унгуц или тысячное овечье стадо. Гхан вряд ли когда-нибудь видел такие деньги.

-- Забирайте! -- выпаливает он, едва обретя дар речи. Потом, подумав, добавляет: -- Если найдёте...

-- А что, он не здесь? -- хмурится Азамат.

-- Да здесь-то он здесь, -- вздыхает Гхан, -- только уж больно хорошо прячется, а мне с такой ногой недосуг по балкам лазать, искать его. В подвале-то не видели?

-- Не-ет, -- говорю, -- а почему он прячется?

-- Да у меня с ним вчера... -- приютчик отводит взгляд и покашливает, -- спор небольшой вышел, понимаете, характер-то у него тот ещё... Короче говоря, он, чтоб меня позлить, от работы отлынивает, вот и прячется. Раз не в подвале, можете на чердаке посмотреть, только там света нету, я дам фонарь.

А сам всё на мешок у Азамата в руках косится.

-- Фонарь -- это хорошо, -- соглашается Азамат, убирая мешок обратно под шубу. -- Давайте, будем искать.