О дивный новый мир. Остров

— И каков же ваш критерий при оценке школы? — спросил Уилл.

— Успех.

— В чем? В получении выпускниками бесплатных стипендий для продолжения образования? В их готовности к работе? В степени подчиненности местным категорическим императивам?

— Все это несомненно, — сказал мистер Менон. — Но фундаментальный вопрос состоит в предназначении наших мальчиков и девочек.

Уилл пожал плечами:

— Ответ во многом зависит от того, где вам выпало счастье родиться. Для чего, к примеру, предназначены мальчики и девочки в Америке? Ответ: чтобы стать массовыми потребителями. А следствиями массового потребления становятся средства массовой информации, массированные рекламные кампании, а также массовые заменители опиума: телевидение, транквилизаторы, позитивное мышление и сигареты. А теперь, когда до массового потребления дорвалась и Европа, каково станет предназначение ее девочек и мальчиков? Массовое потребление, как и в Америке. Россия предлагает другой ответ. Мальчики и девочки предназначены для усиления мощи государства. Вот откуда у них столько талантливых инженеров и ученых, не говоря уже о пятидесяти готовых к бою дивизиях, оснащенных всем — от танков до водородных бомб и ракет дальнего радиуса действия. В Китае то же самое, но только в еще более широких масштабах. Зачем там нужны мальчики и девочки? Они нужны как пушечное мясо, промышленное мясо, сельскохозяйственное мясо или мясо для строительства дорог. Словом, Восток есть Восток, а Запад есть Запад — на сегодняшний день. Но ситуация может измениться двумя возможными путями. Либо Запад настолько испугается Востока, что перестанет считать своих мальчиков и девочек всего лишь массовыми потребителями и решит сделать их пушечным мясом и опорой государства. Либо же Восток окажется слишком слаб под давлением голодных до товаров масс, которым больше нравится западный образ жизни, и сменит свою политику, дав возможность мальчикам и девочкам избрать своим предназначением массовое потребление. Но это дело будущего. А на сегодняшний день эти два ответа на ваш вопрос остаются взаимоисключающими.

— Но оба этих ответа, — сказал мистер Менон, — разительно отличаются от нашего. В чем предназначение мальчиков и девочек Палы? Не в массовом потреблении и не в усилении государства. Конечно, государство должно существовать, и в нем должны удовлетворяться потребности каждого. Это безусловно. Только при таких условиях мальчики и девочки вообще получают возможность узнать свое истинное предназначение. Только при таких условиях мы можем влиять на это.

— Так в чем же состоит их истинное предназначение?

— В самореализации, в становлении как полноценных человеческих личностей.

Уилл закивал.

— «Заметки о том, Что есть Что», — заметил он. — Стань тем, кто ты есть на самом деле.

— Старый Раджа, — возразил на это мистер Менон, — имел в виду главным образом, каковы люди, если смотреть за пределы черт индивидуальности. Нас, конечно же, тоже это интересует. Но наша главная задача дать элементарное образование, а элементарное образование как раз обязано принимать в расчет индивидуальности во всем разнообразии их проявлений, размеров, темпераментов, способностей и недостатков. Индивидуальности во всем их сложном единстве — это уже предмет заботы высшей школы. Но начинается все в раннем детстве с хорошо поставленного начального образования.

— Начинается, как я понимаю, — сказал Уилл, — с первого приобщения к средству мокша?

— Стало быть, вы уже слышали о мокше?

— Я даже наблюдал его в действии.

— Доктор Роберт, — пояснила директор школы, — пригласил вчера нашего гостя посетить процедуру инициации.

— Которая произвела на меня глубочайшее впечатление, — добавил Уилл. — Когда я задумываюсь о своем религиозном обучении…

Он оставил фразу красноречиво незавершенной.

— Так вот, о чем я и говорил, — продолжил мистер Менон, — наши дети сейчас получают как бы два вида образования. Они постепенно готовятся к дальнейшему приобщению к сложному трансцендентному единству с другими чувствующими и мыслящими существами, но в то же время на занятиях в классах психологии и физиологии познают, что любой из нас обладает своим уникальным строением. Что каждый хоть чем-то, но отличается от другого, себе подобного.

— Когда я ходил в школу, — сказал Уилл, — учителя изо всех сил старались стереть подобные различия или в лучшем случае залепить трещины пластырем из навязчивых идеалов поздней Викторианской эпохи — сделать из нас образованных, но непременно играющих в футбол англиканцев. Но расскажите же мне, как вы используете тот факт, что один человек не похож на другого.