О дивный старый мир

До изобретения ботанических садов и парков люди проводили свое время на кладбищах, устраивали пикники и приходили погулять под цветущими деревьями, полюбоваться цветами и изысканными памятниками. Теперь кладбища опустели, перестали заглядывать даже туристы. Мистера Коффина сильно расстраивало, что люди забыли про Уилбери, поэтому он по примеру соседнего кладбища решил организовать интерактивное представление с экскурсией. На квест приходило много молодежи, но вот на бесплатную экскурсию никто не оставался. Люди перестали посещать могилы своих родственников, похороны случались все реже и реже.

«Не кладбища навевают траур, а то, как люди перестают о них заботиться».

Уилбери разрослось до огромных размеров, и мистер Коффин не всегда успевал следить за порядком. Да и кому это было нужно? Вот и сегодня смотритель с досадой оглядел ряды серых, безжизненных камней, там, среди них время напрочь застыло. Все эти люди, и их истории превратились теперь в короткие эпитафии на памятниках. Время беспощадно ко всем. Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, Дасти вспоминал былые годы, когда на кладбище работал его дед, прадед и совсем далекие предки. Те времена казались ему безупречными, в них он находил успокоение и жалел, что родился так поздно. В мире, где уже никому не нужны кладбища.

У одного склепа мистер Коффин остановился. Элегантное строение с четырьмя небольшими изящными колоннами возвышалось на три метра и поражало своей искусной отделкой. Герб над дверью изображал древние символы рода мистера Коффина. Он поддался порыву ностальгии и зашел внутрь. Знакомые имена замелькали перед глазами, внутри было прохладно и тихо. Дасти Коффин мечтательно закрыл глаза и улыбнулся, представив, как за много лет до его рождения по этой земле ходили его предки. Уж им-то не приходилось завлекать людей, изображая из себя зомби.

«Раньше было лучше».

Посреди жизни мы пришли к концу. Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху: в надежде на воскресение к жизни вечной.

ТомасКранмер

Глава II

Grief is not a disorder, a disease or sign of weakness. It is an emotional, physical and spiritual necessity, the price you pay for love. The only cure for grief is to grieve.

Earl A Grollman

Мягкая и еще влажная земля обрамляла зияющую дыру в могиле. Крепкий сосновый гроб не выдержал ударов лопатой и сломался, обнажив светлые пеленки, недавно погребенное тело куда-то исчезло. Грив Коффин от смущения поджал губы и в который раз оглядел кладбище, погруженное в утреннюю дремоту. Потом рассеянно обошел вокруг взрытой земли, но уже не смог отличить свои собственные следы от чужих. Каких-то улик на месте кражи он не обнаружил, а единственными свидетелями служили молчаливые статуи ангелов.

«Не очень-то вы охраняете покой после смерти», – подумал Грив, укоризненно посмотрев на ближайшего крылатого стража. Он опустил руки и склонил голову, как будто извиняясь за свою невнимательность.

– Мистер Коффин!

Грив обернулся на зов и увидел, как к нему решительной походкой приближался высокий, статный мужчина в темном пальто из шерсти и сукна с бархатным воротником. Подойдя ближе, он протянул руку для приветствия, но так и застыл, пораженный видом вскрытой могилы, так что Гриву пришлось сделать пару шагов и ответить рукопожатием. Мужчина назвался Томасом Пейном.

– Ехал на похороны, а получил место преступления. Бедная матушка, – печально вздохнул мистер Пейн и сочувственно взглянул на смотрителя. – Когда это произошло?

– Видимо, сегодня ночью, сэр, – ответил мистер Коффин и неловко дернул рукав поношенного сюртука. – На этой неделе уже третья могила.

– Чьих же это рук дело? – спросил мистер Пейн, нахмурив густые брови. Грив отметил про себя, что даже так его собеседник выглядит больше потерянным, чем разгневанным.

– Дело рук «воскресителей», сэр. Они распускают слухи о привидениях на кладбищах, а сами по ночам воруют покойников для анатомических театров. Молодым врачам нужна практика на свежих телах, но закон разрешает им резать только висельников. Да только их нынче катастрофически не хватает.

Мистер Коффин мог бы еще много рассказать о нынешнем положении дел на кладбище, об этих самых воскресителях, о случайно подслушанном на улице рассказе молодого человека, который хвастался другу, что лично выкопал и продал тело собственной бабушки. Но видя, в какой расстройство привел мужчину вид разрытой могилы, мистер Коффин тактично замолчал. Он ежедневно видел скорбь и печаль на лицах людей, но за восемь лет работы смотрителем так и не научился утешать. Вместо этого он неловко пожаловался: