О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Они раскрыли рты, когда он рассказал им про знаменитую Анну Грин, ее казнили в Оксфорде, она провисела полчаса, все это время ее друзья висели у нее на ногах и с силой били по груди, надеясь поскорее прекратить ее судороги. Потом, когда она вроде бы окончательно затихла и умерла, ее положили в гроб и перевезли домой к знакомым… а там она пришла в себя. Через два часа к ней вернулся дар речи, потом уехала к друзьям, забрав с собой гроб. Вешать повторно уже закон не велит, так она и живет теперь неповешенно, хотя сама убивать перестала.

Беннет хмыкнул, вернулся к вору, подпрыгнул и повис на нем, Дарси терпеливо ждал, потом смутился, что отлынивает, как могут подумать, добавил вес и своего тела.

Ветка угрожающе нагнулась, ноги всех троих коснулись земли. Послышался сухой щелчок, ветка освобожденно взмыла вверх, а трое свалились на землю.

Разбойник с обрывком веревки на шее хрипел и кашлял. Рассерженный Беннет, ругаясь, подобрал дубинку разбойника, тремя сильными ударами размозжил ему голову, потом набросили на это кровавое месиво новую петлю и вдвоем подвесили на ветку покрепче.

Гай сказал с чувством:

— Ну, теперь и вы станете героями!

Беннет пробормотал:

— Да уж… как вы сказали, не больше семи?

— Где семь, — ответил Гай, — там и семнадцать. Это же хорошо, что их оказалось больше. Спокойнее людям жить будет.

Когда вышли на опушку, почти догнали троих истерзанных женщин, а со стороны замка несется, поднимая пыль, конный отряд в двенадцать рассерженных мужчин.

Аустин заорал издали:

— Меня не могли дождаться? Только вернулся в замок, а тут бежит один из деревни, кричит, что вы втроем пошли на всю шайку! Рехнулись?

Всадники окружили со всех сторон, Беннет и Дарси передали им спасенный сундук, а Гай сказал весело:

— Аустин, тебе оставили самое трудное.

Аустин сразу радостно насторожился.

— Ваша милость?

— Эта банда, — сказал Гай, — шла на соединение с шайкой Кнуда Железнорукого. Тех втрое больше.

Аустин ликующе вскрикнул:

— Явимся вместо них?

— Не обязательно, — сказал Гай, — но все равно те ожидают прибытия разбойников, их тоже можно захватить тепленькими. Если все готовы, то можем двинуться прямо сейчас…

Аустин сказал быстро:

— Ваша милость!

Гай вперил в него острый взгляд.

— Что-то не понял?

— Да, — ответил Аустин с обидой в голосе. — Ваша милость, вы втроем разгромили и уничтожили шайку разбойников! Так кто же мы, двенадцать человек, если не сделаем то же самое с бандой Кнуда Железнорукого?

За его спиной всадники начали волноваться, Гай увидел, что все смотрят на него с надеждой, а некоторые с обидой и укором, как и Аустин.

Он сказал медленно:

— Мне, конечно, хочется повести вас лично… Все-таки только у меня выучка рыцаря. С другой стороны, вы тоже ребята крепкие и знаете, за какой конец меча держаться. И… ты прав, если будем расти и развиваться, вам нужно когда-то начинать водить отряды и самостоятельно.

Аустин широко заулыбался, воины обрадованно зашумели, а Дарси спросил стеснительно:

— Ваша милость, а можно мне с ними?

Гай буркнул:

— Ты же мой оруженосец?

— Но с ними я обучусь воевать в группе!

Гай спросил с беспокойством:

— Но ты в самом деле не ранен?

— Это царапины, — заверил Дарси. — Ну, пожалуйста!

Гай криво усмехнулся.

— Против «пожалуйста» устоять трудно. Хорошо, Аустин, веди людей. Постарайся захватить одного-двух живыми, чтобы повесить в селе на площади. Это придает легитимности нашим действиям.

— Ваша милость?

— Законности, — перевел Гай на понятный язык. — Когда вешают, то как бы обязательно за дело. А убить можно и по дурости. Или сводя личные счеты.

И все-таки, вернувшись в замок, он не находил себе места, ожидая возращения отряда Аустина. Особенно переживал за Дарси и уже клял себя, что поддался его уговорам и отпустил в такой опасный набег.

Хильд, чтобы как-то отвлечь, притащил книгу Судного Дня и раскрыл на странице, где указаны все монастыри графства.

Гай пробежал взглядом по странице, в изумлении покрутил головой.

— Что-то многовато в графстве, где я должен поддерживать порядок, монастырей. Они ж освобождены от налогов, мерзавцы… Или не освобождены?

Хильд обиженно засопел, начал ерзать на лавке, скривил рожу.

— Ваша светлость, монастыри стремятся найти покой среди лесов и долин, где можно свободно говорить с Богом. В городах с их смрадом, криком, теснотой и сутолокой это, как понимаете, ну никак…

— Зато в городе нет разбойников, — буркнул Гай.

Хильд посмотрел на него искоса, усмешка послушника очень не понравилась Гаю.

— Что? — спросил он резко.

Хильд развел руками.

— Ничего-ничего, ваша милость, не гневайтесь. А то у вас вся морда становится красная, как епископская мантия! Даже как папская. И глаза, эта, как бы не совсем человеческие…

— А какие? — рыкнул Гай.

Хильд развел руками и возвел очи горе.

— Слышал, у зверя океанского, омаром именуемого, вот такие же точно…

— Омар, — прорычал Гай, — это тот же рак, что поселился в море и вырос до полуярда в длину. Но ты насмешничаешь над сеньором, вижу! И Беннет подхихикивает, гад!

Беннет сказал вместо Хильда миролюбиво:

— Ваша милость давненько не жила в городе…

— И что?