О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Гай нахмурился, поморщился, воспоминание неприятное, чувствовать себя таким же тупым быдлом, как и вся эта бездумная толпа, что никогда не думает, а движима стадными чувствами.

— Где остальные? — спросил он.

— Заходят с другой стороны, — сказал Аустин. — Их повел Беннет, ваша милость, так что все будет в порядке.

Гай повернулся к рыцарям.

— Наша задача — ворваться и перебить как можно больше и побыстрее. Мои семьдесят человек сейчас заходят с тыла, они перекроют все пути к отступлению. Ни один разбойник не должен уйти! Только тогда крестьяне нам поверят, а рыцари станут не грабителями, а, как и прежде, защитниками народа!.. Сэр Вальтер, командуйте.

Граф кивнул, повернулся к рыцарям, голос его прозвучал звучно и с грозным весельем:

— Пока лес позволяет — двигаемся верхами! Затем спешиваемся и наступаем уже цепью!

Он сам пустил коня к стене деревьев первым, Гай поехал рядом и предупредил:

— Там еще будут информаторы, на этот раз крестьяне, не порубите их заодно. Они скажут, когда спешиться и перестать разговаривать.

Граф покачал головой.

— Уже умолкли. Все понимают, осторожность — залог успеха.

Кони довольно уверенно шли между деревьями около получаса, затем те начали сдвигаться, завалы и упавшие деревья перегородили дорогу.

Граф вскинул руку, рыцари остановились. Он велел негромким голосом:

— Спешиться! Сэр Родент, я поведу рыцарей прямо, а вы с остальными пройдете по левой тропе, чтобы отрезать…

Сэр Родент воскликнул с великой обидой:

— Сэр Вальтер, там и мои люди!.. И распоряжаюсь ими только я!.. Если на то пошло, то могли бы и вообще не звать меня заниматься таким низменным делом…

Граф спросил недовольно:

— Что хотите вы?

Родент сказал рассерженно:

— Рыцарей поведу я!.. А вы берите конных, они у меня все в панцирной броне и вооружены так, что рыцарям не уступят…

Голос его уже был несколько примирительным, и граф тоже смирил гнев, сказал сдержанно:

— Сэр Родент, я вовсе не собирался покуситься на ваши суверенные права! Конечно же, если вам удобнее, ведите рыцарей. Я возьму простых воинов. Но я ударю первым, так как с нами проводники.

— Прекрасно, граф, — сказал Родент несколько пристыженно, — я не сомневаюсь, что нам после вас останется только добивать последних…

Глава 16

Между завалами пробираться приходилось осторожно, перед последними их встретили два молодых крестьянина, знаками показали, что с той стороны уже можно будет видеть лагерь, а пока господа рыцари должны не ломиться толпой, а начинать перестраиваться в широкую цепь…

Гай чувствовал, как сердце стучит все громче и громче. Он вытащил меч, в просветах завала видна широкая поляна, окруженная высоким частоколом, настоящая саксонская крепость, доносятся голоса, вон даже песня, а ветерок принес запах бараньей похлебки…

Справа и слева рыцари и простые воины пробираются через завалы с той же осторожностью, как и он сам, а за ними идут, пригнувшись, лучники и арбалетчики.

Наконец завалы остались за спиной, крепость вся как на ладони, рядом появился граф Вальтер, шепнул с великим презрением:

— Даже часовых не поставили…

— Значит, уверены, — ответил шепотом Гай, — что мы пойдем на место их прежнего лагеря… Кто-то их предупредил. Готовы, граф?

— А вы?

Гай сказал негромко:

— Тогда вперед!

Он помчался в сторону распахнутых ворот, справа и слева появились двое громадных воинов с топорами в руках, но Гай влетел в ворота раньше, чем их успели изнутри захлопнуть, яростно завертелся смерчем, нанося быстрые удары во все стороны.

Поднялся крик, рыцари и люди графа набежали с боевыми воплями, заблестели мечи, сталь совсем редко звонко сшибалась с другой сталью, а чаще рассекала незащищенные тела.

Разбойники с воплями вскакивали, метались, обезумевшие от страха, а рыцари рубили быстро и безжалостно, наслаждаясь видом разрубленных тел и катящимися по земле головами.

Многие из разбойников ринулись к распахнутым воротам, но снаружи врываются все новые и новые воины, некоторые начали приставлять к стене из дерева лестницы и карабкаться наверх, но большинство убили в спины лучники и арбалетчики.

Гай безжалостно убивал всех, кто оказывался на пути, стремясь пробиться побыстрее к самой большой и ярко украшенной хижине, где должен быть сам Робин Гуд…

Он был уже близко, но отпрянул, когда ветхая дверь из плетеных веток вылетела от пинка изнутри, в проеме показалась леди Вильгельмина с безумно вытаращенными глазами, за ее спиной прятался рослый разбойник с перекошенным в ярости лицом и безумными глазами.

Левой рукой он сдавливал в локтевом захвате горло девушки, а правой упер ей в бок нож с длинным лезвием.

— Стоять! — заорал он. — Или я сейчас же убью ее!

Гай замер на бегу, оглянулся, прокричал звонко:

— Никому не подходить!.. Никому не подходить!.. Ты и есть Робин Гуд?

Разбойник прокричал в бешенстве:

— Что, перехитрил?.. Но у меня тоже неплохой козырь!

— Плохой, — сказал Гай. — Никто тебе не простит, если убьешь невинную девушку. Все крестьяне, что говорят о тебе с восторгом, проклянут…

Разбойник сказал зло:

— Сам знаешь, этому не поверят! Все равно скажут, что это я убил шерифа!

Гай предложил: