О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Он подал коня назад, пока тот не уперся крупом в бревно ограждающего забора, а когда клетчатый флаг взметнулся вверх, сразу пустил коня в стремительный галоп, побуждая его как можно быстрее перейти в карьер.

На трибунах настала мертвая тишина, Гай пригнулся и чуть подался вперед, чувствуя, как кровь победно стучит в висках и распирает сердце. В этот момент не только чувствуешь в себе небывалую силу, но иногда и обретаешь…

Конь сэра Дэниэла сорвался с места почти с такой же скоростью, Гай сосредоточился до предела, нервы звенят, а мышцы стонут от сверхнагрузки. Он задержал дыхание, еще чуть подался навстречу противнику и резко выбросил руку с копьем вперед.

Удар сотряс тело, на миг изображение раздвоилось, конь уже ровным галопом промчался на край поля, Гай развернулся и увидел, как лошадь сэра Дэниэла с пустым седлом дисциплинированно добежала до края поля и там остановилась, а к распростертому на поле рыцарю уже бегут из-за ограды оруженосец и слуга.

Судя по месту, где он оказался, удар выбил его из седла, как тряпичную куклу, дважды перевернул в воздухе, и, когда рыцарь ударился о землю, он уже был без сознания.

Подбежал вопящий от восторга Хильд, указал на трибуны:

— Посмотрите, что там делается!

Там бушуют страсти, в двух местах даже вспыхнули драки. Сэр Дэниэл за свою незнатность и малый рост пользовался симпатиями простого народа, к здоровякам у мужчин всегда неприязнь, а мелкие да хилые не соперники, им можно даже покровительствовать…

— Посмотри, — велел Гай, — как доспехи!

— Все на месте, — заверил Хильд. — Вы ударили первым, слава Господу, а он ухитрился задеть ваш щит только вскользь…

— У меня чуть рука не онемела, — пожаловался Гай.

— Еще бы, — воскликнул Хильд в восторге. — Вы сбросили его, как паршивую кошку со стола!

— Он был хорош, — признал Гай. — Если бы я не выдвинулся так сильно вперед, он бы ударил первым. Мне повезло, что я использовал его же тактику!

— Повезло? — переспросил Хильд. — Ваша милость, мне кажется, вы никогда ничего не оставляете на везение!

Гай улыбнулся, смолчал. Пока Хильд заново подтягивал подпруги, на поле выехал на гордо вышагивающем огромном коне блистающий красавец барон Фредерик Андерсен, как его объявил герольд.

Хильд, пока Гай сидел на трибуне в ожидании внимания принца, кое-что узнал про участников и теперь торопливо вкладывал Гаю, а тот наливался бессильной ненавистью. Этот Фредерик Андерсен, еще молодой, сильный, полный энергии, деятельный, одиннадцать месяцев в году проводит в своих землях и только один посвящает поездкам по соседям для забав и развлечений.

В то время как многие рыцари продавали свои уделы, чтобы собрать денег для похода ради освобождения Святого Города от сарацинов, этот деньги от продажи овечьей шерсти истратил на покупку просторного дома в центральной части города Лондона.

А еще он купил особо прочные и легкие доспехи, что готовили ему лучшие оружейники Испании, заказывал оттуда, а коня для него привезли откуда-то из Венеции, огромный жеребец, с внешностью брабанта, однако в скачке может догнать арабского скакуна. И все это только для того, чтобы блистать на турнирах, ловить восторженные взгляды молодых женщин, красоваться во всем блеске молодости и силы…

Гай невольно потер левый бок, там глубокий шрам от сарацинской пики, что едва не достала сердце. Вспомнился принц Джон с его цинизмом и безверием, хотя не забывает креститься и упоминать имя Христа.

Если слушать принца, то в любых войнах вообще нет смысла, даже в самых святых и праведных, так как гибнут самые лучшие, чистые и благородные, а оставшиеся дома трусы выживают и брюхатят жен и дочерей погибших героев.

Именно так нация героев постепенно и вырождается, а как изменить — непонятно, и вряд ли поможет то, что он скинул этого барона и втоптал его в грязь…

Глава 4

К ним подошел осанистый вельможа, грузный, величественный, с густой проседью в пышных рыжих волосах, которыми явно гордится, сзади даже заплетены в четыре косички.

Брови тоже удивительно рыжие, кустистые, другому бы вполне заменили усы, а глаза пронзительно-голубые, словно у шотландца.

— Приветствую вас, шериф, — произнес он странным голосом, в которым сочетались насмешка и уважительность. — Я верю, что вы одержите еще немало побед на этом турнире. Только избегайте схватки с бароном Вольдемаром и графом Винбрехтом Сокрушающим.

Гай осведомился учтиво, но с холодком в голосе:

— Мы знакомы… сэр?

Вельможа с той же усмешкой в глазах поклонился.

— Граф Кристофер де Фермольд к вашим услугам. Нет, отвечаю на ваш вопрос, мы не знакомы, но вы знакомы с моим сыном. Это его вы пощадили и не вышвырнули на землю. Я говорю о виконте де Фермольд.

Гай двинул плечами:

— Поединок был по правилам. Я нанес удар, виконт выдержал, хоть и потерял стремя, за что ему засчитали поражение.

— Спасибо, — произнес граф церемонно, — что пощадили. Я видел, вы могли ударить намного сильнее, но почему-то ослабили мощь своей разящей длани.

Гай буркнул:

— Ослабил, но не так уж сильно. Видно же, что совсем новичок.