О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Она поддержала мятеж своих детей против отца, но король победил и бросил ее на долгие шестнадцать лет в тюрьму, откуда ее освободил только любящий сын Ричард.

Из всех сыновей Ричард был самым ее любимым, он вырос в основном в ее владениях, но так как его не готовили в короли, он стал лучшим и сильнейшим из рыцарей, умел слагать стихи, играл и пел, знал несколько языков, за исключением английского.

Хильд сказал с придыханием в голосе:

— Ваша милость, неужели мы увидим самую красивую женщину мира?.. Ее такой назвали даже сарацины!

Гай пробормотал:

— Ну, сейчас она уже не самая красивая… А вот то, что дважды королева стала матерью двух королей, бросила вызов императору, угрожала папе и лучше всех мужчин правила своим двойным королевством… гм… у меня поджилки уже трясутся.

В замке все сбивали друг друга с ног, мыли, скребли и чистили, а через пару часов со двора донесся вопль:

— Королева!.. Королева прибыла!

Гай опрометью ринулся навстречу, во двор со стороны ворот катит коляска в сопровождении десятка прекрасно одетых рыцарей в полных доспехах с королевскими гербами и под стягом короля Ричарда.

Он подбежал и, отворив дверцу, преклонил колено. Алиенора поднялась с обитого бархатом сиденья, улыбнулась и произнесла мягким чарующим голосом:

— Учтивость, оказывается, царит и в Англии?

У нее пышные ярко-красные волосы и крупные изумрудно-зеленые глаза, за что ее прозвали Огненной Орлицей, рука ее небольшая, женственная, мягко коснулась его плеча в тот момент, когда наступила на его колено, а затем легко спорхнула на землю.

От нее пахнет волнующе, сердце Гая колотилось все сильнее, он чувствовал, как кровь бросилась в голову и яростно ревет в ушах.

— Ваше Величество, — выдавил он преданно сквозь сильнейшее смущение, — чем могу быть полезен, только скажите!

Она произнесла тем же волшебным голосом:

— Встаньте, сэр Гай. Я слышала, вы почти всю кампанию в Палестине прошли с моим сыном Ричардом.

— Да, Ваше Величество, — ответил он, — мне выпала такая честь… Прошу вас в замок. К сожалению, это не солнечная Аквитания…

Она засмеялась.

— Я ненадолго. Проездом. Услышала, что вы шериф в таком беспокойном графстве…

Она легко и просто взяла его под руку, и Гай, замирая от счастья, повел ее, удивительно молодую и красивую, хотя волосы уже тронула легкая седина, стройную и с девичьей фигурой.

Ниже его ростом почти на голову, но с такой осанкой и достоинством, что выглядит высокой и величественной, она двигалась легко, с улыбкой отвечала на приветствия ошарашенной черни. Беннет и Аустин выстроили своих воинов и сами замерли в исполненном благоговения карауле.

Гай провел ее в свой кабинет, усадил в лучшее кресло. Она расправила платье, чтобы не помять, откинулась на спинку кресла и посмотрела на него с радостным удивлением.

— Вы в самом деле так счастливы меня видеть?

Гай воскликнул:

— Ваше Величество!.. Думаю, на свете нет мужчины, который по одному вашему слову или взгляду… Да, кстати, это очень хорошо, что вы здесь, я как раз и воспользуюсь случаем…

Она с интересом смотрела, как он отпер металлический сундук и начал вынимать оттуда кожаные мешочки, явно очень тяжелые.

— Что это?

— Здесь двадцать пять тысяч марок серебром, — ответил Гай счастливо. — Мне пришлось бы везти их принцу Джону, но, простите, Ваше Величество, у меня есть сомнения, что он немедленно передаст их германскому императору…

Она коротко усмехнулась.

— Можете не смягчать. Это тоже мой сын, и я его люблю. Он намного умнее Ричарда, но король — Ричард, и мы должны ему помочь, однако Джон мог бы эти деньги вообще оставить…

— …себе?

Она покачала головой.

— Нет, в государственной казне. Он делает большую работу, восстанавливая разрушенную Ричардом экономику, деньги ему нужны позарез, но… Ричард в плену! И вы сделали очень мудро, передавая их мне напрямую. Только, скажу я вам, сэр Гай, вся Англия пока не собрала и пятидесяти тысяч. Я еще раз заеду к Джону и попробую остальную сумму вытрясти уже из него.

Он задумался, перебирая варианты, она молчала и поглядывала на него пытливо, забытые мешочки с деньгами остались громоздиться на столе.

— Ваше Величество, — сказал он нерешительно, — могу я высказать предположение…

Она наклонила голову.

— Прошу вас, сэр Гай.

— Ваше Величество, — проговорил он с неловкостью, — я готов отрезать себе язык за такие слова, но все же уверен, у принца не найдется таких денег. Вы правы, вовсе не потому, что присваивает, однако для него намного важнее срочно укрепить экономику страны, чем выкупать брата из плена.

Она спокойно кивнула.

— Дальше. Я тоже об этом догадываюсь.

— Но есть еще вариант, — сказал он.

Она подняла веки выше, длинные ресницы открыли ее изумительные глаза с огромной темно-коричневой радужкой, занимающей половину глазного яблока.

— Слушаю вас, сэр Гай.

Он сказал торопливо:

— В Крестовом походе мы привыкли постоянно брать заложников и сами их давали нашим противникам… А что, если передать германскому императору знатнейших людей, чтобы он немедленно отпустил короля Ричарда?

Она взглянула на него пытливо:

— Полагаете, это может получиться?