О, этот дивный, юный мир (СИ)

Через три дня после возвращения в Персеполис, в большом зале заседаний собрался Совет колонии, на который были вызваны все девяносто девять рейнджеров, принимавших участие в эксперименте, проводившемся в пустыне. Присутствовали на этом заседании и судьи, — журналисты во главе с Папашей Герхардом. Все трофеи были выложены там же, на большой витрине без стекла и их можно было те только посмотреть, но и потрогать, хотя и не они больше всего интересовали судей, а две огромные друзы, — одна добытая Виктором, а вторая совершенно непрофессиональным старателем, Джонни-Механиком. В последний день этот военный космолётчик умудрился выкопать друзу, которая была даже больше той, которую посчастливилось найти управляющему колонией. Обе друзы стояли на столе перед Виктором и он, прежде чем сделать заявление, погладил рукой свою и после того, как она закончила петь, сказал:

— Ну, что же, друзья, похоже, что мы сами смогли убедиться в том, что даже неудачник способен озолотиться в нашей пустыне. Поэтому я думаю, что нам нужно ужесточить правила игры.

Папаша Герхард кивнул головой в знак согласия и весёлым, насмешливым голосом сказал:

— Я тоже так думаю, Вик. Полагаю, что будет правильным запускать их в котловины всего на неделю и разрешить выкапывать не три, а всего одну ямку в этих воронках. Было бы также неплохо, если бы вы увеличили размеры участков, на которых можно весть поиск кристаллов до четырёх километров и разрешали выходить в пустыню не шести, а всего полутора тысячам старателям еженедельно.

Полковник тут же воскликнул:

— Я за! Это будет семьдесят восемь тысяч человек в год, то есть в среднем шесть тысяч человек в месяц, если мы станем пользоваться земным календарём.

Виктор улыбнулся и наклонившись вперёд прибавил:

— Согласен, но для наших судей и председателя судейской комиссии я предлагаю сделать исключение. Пусть они сами выберут себе делянки и копают на них марианиты на тех же условиях, на которых делали это мы сами. Думаю, что это будет для них незабываемые десять дней на Виктории.

На этом совещание закончилось и Виктор погрузился в круговорот дел больших и маленьких. Колония готовилась к приёму колонистов и была занята только этим. О марианитах он даже и не вспоминал, но ему наполнил о них Джонни-Механик буквально за двое суток до прилёта огромной флотилии космических кораблей. Он буквально ввалился в его кабинет сразу же, как из него вышла большая группа помощников, занимавшихся вопросами расквартирования новых колонистов и с порога заявил:

— Босс, ты обязательно должен это увидеть! Думаю, что я гений и ты в этом очень скоро убедишься. Пойдём.

Джонни буквально вытащил Виктора из кресла и невзирая на попытки сказать что-то в ответ, потащил его к дверям. Понимая, что этот парень, которому не давали покоя лавры Кулибина, так просто от него не отстанет, он воскликнул:

— Всё, Джонни, я иду сам, хватит меня тащить на буксире! Скажи лучше, что ты ещё изобрёл. Надеюсь не какой-нибудь новый вид оружия? А то с тебя станется.

— Оружия? — Переспросил Джонни-Механик — Да, мой излучатель можно назвать оружием, но оружием совсем иного рода и против такого врага, с которым человечество воюет уже много лет и даже добилось кое-каких успехов.

Джонни-Механик, загадочно улыбаясь направился к лифту. Он, как и многие военные космолётчики, поселился в Персеполисе, где жил вместе со всей своей роднёй в небольшом посёлке, состоящем из роскошных вилл, окруженным роскошным заповедником полудикой природы. До самого дома этот весёлый парень, который в свои тридцать пять лет не только успел послужить в армии но до этого ещё и закончить один из старейших университетов Земли, Массачусетский Технологический, молчал, хотя весь так и подпрыгивал от нетерпения в пилотском кресле своего флайера. Как и многие другие космолётчики родом из строевых частей космической пехоты, Джонни-Механик записался в дальлётчики и даже установил в свою голову чип пилота, как и Игорь, зять Виктора. Они снова решили летать вместе, но теперь уже с женами и те спешно изучали премудрости новой профессии — космолётчика-исследователя Дальней Разведки. Флайер опустился на площадку и Джонни сразу же потащил Виктора в свою мастерскую, в которой он уже бывал пару раз, а потому войдя внутрь, спросил насмешливым голосом:

— Ты что, Джонни, записался в цветоводы?

Большая мастерская Джонни-Механика, в которой стояло множество станков, действительно была вся заставлена горшками с пышно разросшимися домашними цветами. На голос Виктора откуда-то вылетел с радостным лаем Джон Сильвер, — старая дворняга о трёх ногах, однажды подобранная Джонни, и он сразу узнал чёрно-белого весёлого пёсика, но тот показался ему каким-то странным. Его хозяин остановился и заулыбался ещё шире и когда Виктор присмотрелся к псу, то очень удивился. Некогда седая мордочка Джона Сильвера была абсолютно чёрной, но что удивительнее всего, вместо правой передней култышки у пса выросла новая лапа, правда, она была немного меньше. Джонни кивнул головой и сказал, переводя дыхание: