О, этот дивный, юный мир (СИ)

Виктор и сам не понимал, почему он не любит праздники и любые торжества, кроме семейных. Скорее всего это осталось в нём ещё с Земли. Однако, когда жизнь на Виктории стала входить в нормальное русло, а это произошло уже на втором году, он первым поставил перед колонистами вопрос, какие праздники и когда они будут отмечать. Первым делом они совместными усилиями разобрались с месяцами и количеством дней в них, так как это было самое простое дело, ведь сутки на Виктории были очень удобными насчитывали ровно двадцать шесть часов, если отбросить тысячные доли секунды. Поэтому, не мудрствуя лукаво, они взяли и разделили викторианский год, состоящий также практически ровно из четырёхсот восьми суток на двенадцать месяцев, которым дали свои собственные, викторианские имена по названию своего светила, континентов, планеты и её спутника, продолжительность по тридцать четыре дня каждый, и без особых раздумий ввели у себя земную семидневную неделю.

Всем месяцам были присвоены мужские имена и викторианский год начинался с любия, а заканчивался виктором, перед которым шел викторий. Естественно, что последний день виктора и первый день любия были праздничными днями и посвящались проводам Старого года и встрече Нового. Ну, и вдобавок к этому было введено ещё четырнадцать праздничных дней, самым главным из которых был объявлен день Виктории, который отмечался ежегодно одиннадцатого мюллерия. Ну, а дальше народ уже сам решал, какие дни считать праздничными и вообще, по какому поводу следовало праздновать, но так уж вышло, что самым любимым из всех праздников стал День Радуги, введённый Джеком Хаммером чуть ли не в приказном порядке. Викторианцы не оскорбились и приняли этот праздник всей душой.

Начинался он торжественным и величественным шествием в ночные часы, когда все, кто находился на Виктории выходили задолго до рассвета, а чаще всего сразу после полуночи из домов, направлялись на скутерах к окраинам города с включёнными Кандисами в руках, а затем многократно облетали город по периметру, постепенно удаляясь от него. Зрелище это было просто невообразимо красивым, особенно если наблюдать за ним с высоты в несколько километров. На улицу выносились не только маленькие, ручные Кандисы, но большие, стационарные излучатели, которые устанавливались бимобили. Люди направляли потоки радужного цвета друг на друга, на траву и деревья, на животных и птиц, а поскольку на Виктории, кажется, даже викторианские комары знали, что такое Кандисы и как благотворно они действуют на любое живое существо, то попасть под эти животворные радужные лучи стремилось всё живое.

Вот этот праздник Виктор любил и охотно принимал в нём участие, ну, а к остальным относился без особого пиетета, правда, никогда не показывал этого людям, всегда обращался ко всем, кого это касалось, с поздравительной речью и всегда появлялся там, где был обязан присутствовать. Как говорится, — положение обязывало. Три последних дня это самое положение обязывало его посетить все континенты и принять участие во множестве праздничных застолий, но вот наступила полночь, праздник закончился и на стартовой площадке космопорта «Мария-Дальний», откуда стартовали космические корабли викторианского отряда Дальней Разведки. Там вот уже неделю стояли пять специальных разведывательных крейсеров типа «Виктор-ДР», полностью заправленных и готовых к вылету.

Вот уже почти три года Виктор носился с идеей взять отпуск и отправиться в дальний поиск вместе со своими старыми друзьями, оставив Викторию на попечение молодёжи. Алексей Кабанов поначалу воспринял эту идею в штыки, но быстро махнул на всё рукой и сказал, что Виктор может отправляться куда угодно, хоть к чёрту на рога. Правда, немного подумав он сам пришел к нему и заявил, что без него Виктор никуда не полетит. Полковник согласился лететь даже раньше, чем его друг закончил говорить. Все остальные участники экспедиции, которых Виктор хотел видеть рядом с собой, также раздумывали не долго. Согласился лететь даже Джек Хаммер, который однажды заявил, что теперь он с Виктории ни ногой.

Старт сразу же был назначен на День Виктории, когда колонии исполнится двадцать один год и сразу же началась подготовка к нему. Хотя Виктор и узурпировал право выбора, куда им лететь, никто не стал возражать. В конце концов он уже изучил столько отчётов дальлётов, что прекрасно отдавал себе отчёт в том, куда нужно лететь, чтобы найти там роскошную звёздную систему с хотя бы одной единственной планетой с кислородной атмосферой, а где точно нечего делать. В это полёт, а на борт пяти викторов могло подняться ровно триста исследователей людей не считая такого же количества роботов, было решено взять детей старшего возраста, родившихся на Виктории и этим экспедиция была особенно привлекательна для всех её участников. Поэтому отпуск взяли даже такие занятые люди, как Мария Гагарина и Франсуа Дезире, но самое главное, с ними летел Папаша Герхард с женой Агнесс и двумя сыновьями.