o f8584337f830f4e2

– Кто ещё бывает полосатый? – деловито спросил Алька, а по спине у него пробежал

холодок: необыкновенное всётаки случилось.

– Зебры, – сказал Валерка.

– Кабаны, – прошептала Женька.

– Камышовые коты, гиены, бурундуки, китыполосатики, – перечислил Павлик, будто

у доски на уроке.

– Сам ты китполосатик, – сказала Людмила. – Надо пойти да посмотреть. А то сидим

тут…

Оно лежало в густой и высокой траве.

Оно дышало.

Головы и хвоста не было видно. Среди стеблей крапивы и репейника виднелся лишь

черносерый полосатый бок, а изпод лопуха выглядывала тяжёлая пятнистая лапа. Бок тихо

колыхался, а лапа не шевелилась. Было непонятно, спит этот зверь или притаился, чтобы

сейчас прыгнуть и когонибудь слопать.

– Это не зебра, – прошептал Валерка.

– Это вообще непонятно кто, – сказала Людмила и поёжилась…

Алька почувствовал, как у него зачесались пятки. Это, наверно, потому, что недалеко

на улице работал экскаватор. Его мотор был негромкий, но сильный, и земля мелко

дрожала. Дрожь передавалась пяткам сквозь тапочки.

Ребята стояли у стены дома и по очереди смотрели изза угла на непонятное

существо. До него было ещё далеко, но ближе никто не подходил. Наконец Павлик

вытянул вверх длинную руку и тонким голосом произнёс:

– Товарищи, без паники. Ничего страшного. Обнаружено большое полосатое

чудовище. Что делать?

– Это не зебра, – снова серьёзно сказал Валерка.

– Лучше бы уж это был тигр, – вздохнула Людмила. – Тогда хоть все понятно…

– Может быть, это полосатая корова? – робко спросил Юрчик.

Ему не ответили. Людмила почесала кончик носа согнутым пальцем.

– А в тайге тигров ловят сетями, – задумчиво проговорила она.

У Альки перестали чесаться пятки. Серебристое громадное облако растворяло в

сумерках рассеянный свет. Альке вдруг подумалось, что такие облака бывают над

жаркими странами, где бродят по джунглям жёлтые львы, а воины африканских племён,

собираясь на охоту, бьют в большие барабаны. Альке стало совсем не страшно, только

голос почемуто сделался сиплым.

– На площадке есть волейбольная сетка, – прошептал Алька. – Она большая.

Все молчали.

– Забоялись, – хрипло сказал Алька.

Сетку они отвязали быстро. Женька встала на плечи Людмиле у одного столба,

Валерка подсадил Альку на другой, и они сразу распутали узлы.

– Надо держать по краям, – решил Алька, – а серединой накрыть чудовище.

Когда он сказал "чудовище", в животе у него чтото застонало, а левая коленка

дёрнулась кудато вниз. Алька удивился. Ведь он совсем не боялся, только в голове всё

время прыгало одно слово: "Приключение, приключение…"

С одной стороны сетку взяли Алька, Валерка и Женька. С другой – Людмила и

Павлик. И ещё к ним прицепился Юрчик.

Павлик до сих пор дулся на Людмилу и сказал:

– Шла бы ты отсюда! Никакого толку не получится. Ты толстая и будешь мешать.

– Зато я сильная, – возразила Людмила. – А ты хлюпик.

– Тихо! – сердитым шёпотом предупредил Алька, и его послушались.

Путь через двор показался длиннымдлинным. Длиннее, чем от дома до кинотеатра

"Спутник", потому что ноги двигались очень уж медленно. А когда охотники вышли изза

дома, ноги почти совсем остановились.

Стало ещё темнее, и чудовища почти не было видно, только светлая лапа

проглядывала в тёмных лопухах. "Приключение, приключение", – глухо стучал экскаватор.

– Ура! – хрипло крикнул Алька и побежал к забору.

И все охотники тоже побежали, и Павлик тоже, кажется, крикнул "ура" тонким

голосом. Альке стало весело, только глаза почемуто сами собой закрылись. И у других,

наверно, тоже закрылись. Потом Алька почувствовал коленями жёсткие листья репейника

и повалился животом в ломкую высокую траву. И все повалились тоже, а середина сетки

накрыла чудовище.

Они лежали и ждали страшных рывков и рычания. Но было тихо.

Может быть, чудовище не проснулось?

Алька открыл один глаз и увидел чтото тёмное и расплывчатое. Это был просто

лопух. Алька хотел открыть второй глаз. Но тут ему под локоть попал какойто очень

острый камешек. Алька дёрнул рукой и угодил в крапиву. Это была не простая крапива, а

самая жгучая, с тёмными узкими листьями, – собачья. Она жалится даже сквозь рубашку.

А если локоть голый, то даже мёртвый, наверно, вскочит!

А ведь Алькато был не мёртвый. И, конечно, вскочил. И увидел, что никакого

чудовища нет.

– Вставайте, – уныло сказал Алька.

В траве лежал свернувшийся полосатый матрац, а изпод него торчало старое

берёзовое полено.

Когда все поднялись и освободили матрац изпод сетки, упругая трава снова

выпрямилась и начала вздрагивать. И стало казаться, что матрац живой: он тихо колыхался

в траве. Алька понял, что всё это изза экскаватора, от которого дрожала земля.

– Это нашей соседки матрац, – сказал Юрчик и виновато вздохнул. – Она его на

забор повесила, чтобы пыль выбивать палкой. А он, значит, упал…