О Феликсе Дзержинском

После этой встречи с Дзержинским, запомнившейся мне на многие и многие годы, я вновь услышал о нем в 1907 году на V (Лондонском) съезде нашей партии. Феликс Эдмундович не смог участвовать в работах этого съезда, так как находился в тюрьме, но мы, делегаты съезда, заочно избрали его в состав Центрального Комитета нашей партии.

…Волнующей и многозначительной стала жизнь Феликса Дзержинского после свержения царского самодержавия в России. Вся его жизнь, как и жизнь всех нас, его товарищей по совместной борьбе, наполнилась новым содержанием.

В бурном потоке великого семнадцатого года было лого событий, с которыми связаны были наши встречи с Феликсом Эдмундовичем. Не буду говорить о роли Феликса Эдмундовича в подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции. Роль эта была громадной Достаточно напомнить, что он был одним из самых вечных и последовательных помощников Ленина, руководившего Октябрьским переворотом. Ленин, партия высоко пенили Дзержинского и ввели его в состав Военно-революционного центра по руководству восстанием.16

Все мы знали, что Феликс Эдмундович — один из руководителей Военно-революционного комитета,17 деятельность которого направлял лично Ленин. Я по указанию Центрального Комитета вел тогда работу по организации восстания в Луганске и в 1917 году возглавлял Луганский комитет РСДРП(б), был избран председателем Луганского Совета рабочих и солдатских депутатов. Рабочие Украины твердо поддерживали большевиков, и в результате этого я был избран делегатом на Демократическое совещание,18 а позднее — членом Учредительного собрания от Екатеринославской губернии. Это дало мне возможность в начало ноября 1917 года выехать в Петроград и здесь вновь встретиться с Ф. Э. Дзержинским.

После победы Великого Октября Дзержинскому было поручено наводить революционный порядок в Петрограде и по всей стране. По заданию В. И. Ленина он стал председателем Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Наркомом внутренних дел РСФСР был назначен Григорий Иванович Петровский, мэром, или городским головою, Петрограда стал Михаил Иванович Калинин. Меня назначили комиссаром Петрограда, и мне пришлось заняться делами бывшего петроградского градоначальства, как оно называлось при царизме. Так я снова очутился в кругу своих товарищей.

Работа наша, и в частности та, которой приходилось заниматься лично мне, была новой и весьма сложной, многогранной, необычной для всех нас. Председатель ВЧК Феликс Дзержинский был по горло загружен неотложными, сугубо важными делами: свергнутое правительство и все контрреволюционные силы были подавлены, но не сложили оружия и стремились любой ценой вернуть старое, восстановить свое былое господство. Тут надо было быть постоянно начеку.

Для изоляции особо опасных, тайно и явно действующих контрреволюционеров необходима была тюрьма. В моем непосредственном распоряжении находилась так называемая «внутренняя тюрьма», и Феликс Эдмупдович как-то сказал мне:

— Давайте работать вместе. Приспособим к нашим нуждам бывшую тюрьму градоначальства, организуем свою пролетарскую охрану.

Я согласился. Дзержинский сообщил мне, что он поставил перед ЦК партии вопрос о вводе меня в состав ВЧК, и вскоре я стал представителем этого весьма важного революционного органа. С тех пор мы стали ежедневно встречаться с Дзержинским. Это дало мне возможность в непосредственной близости убедиться, какой это поистине большой, благородный и обаятельный человек.

Приходилось работать днем и ночью. Мы буквально сбивались с ног. Но в редкие свободные минуты Феликс Эдмундович успевал все же рассказать мне о своей семье, жене, о сынишке, с которыми на многие годы его разлучали тюрьма, каторга. Семья находилась еще в эмиграции. Сына Ясика Дзержинский видел всего один раз, в 1912 году, когда тому исполнилось восемь месяцев. Сынишка рос, Феликс Эдмундович любовался получаемыми в тюрьмах фотографиями.

Иногда Дзержинский вспоминал свою родную Польшу. Он подробно рассказывал о ее рабочем классе, его полном борьбы и лишений героическом пути. Но главным для него была та работа, которая была поручена ему Центральным Комитетом партии, В. И. Лениным.

Эта работа требовала гигантского напряжения сил, но Дзержинский не знал отдыха: едва оправившись от болезни, он проявлял неутомимую энергию. Огромное внимание уделял Феликс Эдмундович точному соблюдению революционной законности, строгой дисциплине всех работников, основанной на глубокой политической сознательности, самоотверженности, беззаветной преданности революции, социализму.