О геополитике: работы разных лет

Труд Зеессельберга, обобщающий скорее реальный опыт, чем процесс мышления, является первым шагом к этому. Здесь [с.208] многим нашим союзам и объединениям отечественных обществ следовало бы искать уроки, которые действительно могли бы послужить будущему; но это требует самоотверженной и спокойной и потому менее заметной работы, а не нелепых фантазий на местности, меняющих направление подобно флюгеру, что с военно-технической точки зрения имеет для обороны границы не больше практического значения, чем для географии драматические переживания в стиле описывающих путешествия книг Карла Мейя.

Психологическая ориентация всего народного духа на всесторонний характер проблемы обороны и защиты его жизненной формы — которая далеко выходит за рамки решений о линейных и оборонительных зонах, — чем мы пренебрегали перед войной больше, чем другие народы, из-за исключительно ведомственной способности и стремления к разладу, чтобы не сказать к казуистике (в чем добросовестно участвуют высшие школы с их недоброжелательной факультетской разобщенностью) и что открылось нам на войне как первое и наиважнейшее требование. Там, где эта ориентация была налицо, она действовала, исходя из растущего понимания важного значения коммуникаций, их связующей способности, ценности организованной подготовки в противовес накоплению застывшей и омертвевшей или ведомственной, слишком скованной, слишком недальновидной обороны.

Это противоречие стояло за кулисами обстоятельств, приведших к решению на Марне, за которой лежала молниеносная цель — Париж, а в психологическом плане — к роковому промедлению у Меца, похоронившему многие инициативы, и к столь длительному сдерживанию Верденского маневра, неожиданно обернувшегося катастрофой. Уроки обороны границы в войне 1914-1918 гг. укрепили мое убеждение, сложившееся уже перед войной и подкрепленное опытом Японии, которое иногда, конечно, считалось в Германии военно-политической ересью, что не может быть ничего более ложного для политической жизненной формы, чем отдать оборону ее периферических органов армии и Генеральному штабу, морскому флоту и Адмиралтейству, иным ведомствам, будь они весьма умелыми в своей сфере деятельности, или даже только ведомству иностранных дел, которое, войдя в раж, в документах, докладах, нотах легко теряет контакт с душой народа, как потеряли его Гольштейн и его школа. Недаром Япония, учтя один из ценнейших результатов опыта войны 1905 г., создала равноправную — наряду с двумя министерствами вооруженных сил и Большим Генеральным штабом — комиссию по обороне страны (одну из очень хороших организаций, если она выживет и не станет ископаемым) — Кюоику-Хомбу (Kyoiku-Hombu), главный штаб по воспитанию. Главная цель этой организации — поддерживать контакт между настроением народа, общественным мнением и ведомствами сухопутной армии, флота, коммуникаций, внутренней структуры, а конечная цель — сохранить внешнее окружение жизненной [с.209] формы. Несомненно, и при этом могут быть ошибки. Но от худшей неудачи защищает уже многогранность ведомства и его контакты с прессой, и это во всяком случае лучше, что предусмотрено такое учреждение, стимулирующее лучшие умы, чем импровизация post festum из случайных находок во время войны. Для нового пробуждения благоразумия в пользу возрождения пограничных укреплений, живой, действенной пограничной обороны необходимо, следовательно, прежде всего распространение геополитического убеждения в его охватывающей весь мир, повсюду ощущаемой необходимости, а это убеждение ныне отсутствует у большинства нашего народа. “Убеждающая карта” (“suggestive Karte”)^24xxiii как требование должна здесь стать прежде всего его долгом: вначале в смысле укрепления границы по крайней мере в том, чтобы пробуждать у населения волю к поддержанию границы, затем волю к расширению в ареале народной земли, связанной с оружием духа, применение которого должно предшествовать любому другому в защите границы. “Я был вынужден объединять Европу оружием; то, что идет вслед за мной, должно быть убедительнее, ибо дух всегда побеждает шпагу…” — так писал Наполеон с острова Святой Елены королю в Рим, и в его распоряжении поистине был опыт, касающийся сущности пограничных укреплений и рубежей обороны. Франция неплохо справилась с его применением. [с.210]

ПРИМЕЧАНИЯ

(с.203) В своей книге “The history of England from the ascension of James the second” (“История Англии от воцарения Якова II) Маколей пишет: “Научной частью по осаде Намюра руководил Кухорн, которого соперничество подтолкнуло проявить все присущее ему искусство. Три года он испытывал унижение от того, что укрепленный им город был взят его учителем Вобаном. Теперь снова овладеть им, после того как укрепления были усовершенствованы Вобаном, было бы благородным отмщением…” Это был удачный поворот в способе борьбы, основанном на использовании ландшафта с укреплениями и крепостями в противовес универсальному техническому способу, сторонником которого был Вобан.