О геополитике: работы разных лет

Доктор Оскар Ауст вполне справедливо сослался на чрезвычайно важный факт экономического и политического значения: [с.346] а именно, что свыше 1 млрд. человек живут в тесноте на пространстве 11 млн. кв. км, т.е. примерно равном Сибири или Австралии с их убывающим населением. Этот факт больше, чем многие тома, объясняет, какие резервы пространства сумели обеспечить себе посредством бесцеремонных захватов Советский Союз на правах наследника царей и Британская империя и как морально невозможно строить надолго панобразования или даже единственное пансооружение человечества на окостеневшем статус-кво, на плодах человеческой мудрости того преступного вида, которая царила в предместьях Парижа в 1919 г.

Стало быть, решающим для будущего остается то, что построенные на такой основе пан-Азия или пан-Европа были бы творением оппортунистической сиюминутной лжи, лишенным какой-либо внутренней долговременной устойчивости.

Как мне кажется, вопреки этой трудности пантихоокеанское движение в противовес избегающей ответственности на этих полях Лиге Наций, вопреки всем ее советам должно вступить на единственный достойный будущего человечества путь под руководством лучших и мудрейших — путь свободного, равноправного разговора не о второстепенных, а именно об откровенно щекотливых, труднейших, по большей части спорных проблемах. В этом направлении пантихоокеанские встречи отличаются как день и ночь от того, что мне известно по европейским конгрессам. Доказательством этого служит то, каким образом Гриффит Тейлор разъяснял, разумеется, брюзжащим в глубине души англосаксонским колониалистам в Шанхае проблему миграции в Тихом океане, или то, как отважились в Киото японцы, китайцы и русские пойти на обмен мнениями с глазу на глаз по вопросу о Маньчжурской железной дороге. Но перед этим форумом оказалось несостоятельным именно насилие в любой форме, и только взвешенное, доказуемое, нравственное внутреннее право имеет перспективы убедить испытанных представителей региональной совести, какая в Женеве должна быть совестью мира. И все же спросите участников тамошних конгрессов меньшинств, насколько реальность соответствует этой идеальной картине; вероятно, больше всего пока еще в Международном бюро труда (Weltarbeitsamt).

Однако к идеям панорганизации планеты и постоянной или преходящей будущей возможности региональных панобразований, как всегда, в Лиге Наций относятся либо как к стоящим рядом с ней, либо как к подчиненным ей. В качестве нынешней позиции твердо то, что крупная панидея — панамериканская, хотя и протестует против любого вторжения Лиги Наций в ее собственный регион, но в другие вмешивается как совокупность или же через своих мощнейших представителей, как еще совсем недавно более крупные латино-тихоокеанские государства Южной Америки также недвусмысленно подчеркивали свое право вмешательства в тихоокеанские вопросы в противовес Японии и Китаю. Далее твердо и то, что представители паназиатской [с.347] идеи относятся к Лиге Наций с глубочайшим недоверием, что пантихоокеанская идея преследует особые региональные миротворческие цели (совсем недавно это было подтверждено Томасом в Женеве), панафриканская идея в своем становлении ищет опоры прежде всего у противников колониализма, а следовательно, у противников пан-Европы в ее нынешнем обличье, но не питает полного доверия к пан-Америке — поскольку претворение в жизнь ее идей означало бы также упрочение господства белых в южной и центральноамериканской областях смешения рас.

Пан— Австралия, правда, как и Новая Зеландия, -член Лиги Наций, но однажды она уже угрожала выходом из нее при обсуждении спорного вопроса о ее границах и отвергает возникающие время от времени к ней претензии, отстаивая свой панхарактер ссылками на свой государственный суверенитет.

Итак, мы видим, что все без исключения организованные к настоящему моменту или готовые к организации панидеи витают в лимбе между планетарной организацией и национальными государственными образованиями народного духа (Volksheiten), но внутри этого большого свободного пространства — почти все на разных плоскостях и с глубокими пересечениями. Исключение составляет панамериканская идея, современное положение которой можно было бы обозначить, скажем, в средней плоскости лимба панидей. Иные ищут будущее человечества на столь противоположных путях, что это может привести к трениям между паназиатской, панбританской имперской идеями и пантихоокеанскими компромиссными устремлениями, — а пан-Европа с колониальными придатками глубоко вторгается в любые зоны трений.