О геополитике

Поэтому крайне важно проследить перемены в суждениях, которые представлены в трудах, посвященных фортификационному делу, примерно со времени возникновения взглядов Наполеона I на оборону границ и границы обороны, и при этом установить, как меняются там и здесь точки зрения на укрепление границ и границ владений между крупными европейскими жизненными формами – разумные, оправданные успехом, справедливые, с одной стороны, и неразумные, обреченные на неудачу – с другой. Каждое новое поколение должно именно в вопросах обороны границ приобретать все заново, дабы владеть тем, что оно унаследовало от своих отцов, – а оно получает это зачастую от противника!

Целесообразный, но преходящего значения отправной пункт при этом – сугубо личные столкновения идейных лидеров французской и голландской школы фортификации (последовательницы старогерманской) – Вобана и Кухорна при осаде Намюра, описанные Маколеем⁵ⁱ.

Потом предмет опыта плавно переходит от французских последователей Вобана, воспитателей Наполеона, с одной стороны, и Фридриха Великого – с другой, к Наполеону I, крупному автору, изложившему свой опыт, правда в виде разбросанных уроков, в многотомной переписке. Заслуживающую внимания выборку из этой переписки составил австриец Влашютц, [с.203] целесообразно дополнив ее противоположным опытом эрцгерцога Карла^7iv и Клаузевица и создав непреходящей ценности труд в качестве исходного пункта в реформировании европейского мышления об обороне границ и пограничных укреплений на пороге XIX в.

Тем не менее сводные воззрения Наполеона хорошо выражены, например, в оценке линии Адидже, обороны речного рубежа (замечания о Peschiera, его суждения о проходах в горах, о крепости Бард), польских условий обороны границ с помощью пятой стихии – распутицы, в которой все застревает, значения Данцига и Торна (Торуни), управления войсками на марше вдоль крупных рек (Дунай 1805 и 1809 гг., укрепление Пассау, переход у Вены, вдоль важных горных границ, через многочисленные речные участки).

Опыт Наполеона был прежде всего и наиболее близко принят в Германии, а не в самой Франции, он ведет к идеям новопрусских фортификаций через обобщенный ход мыслей Клаузевица, которые затем, к сожалению, снова разделились на преимущественно географические (Роон, Риттер) и преимущественно военно-технические (Генеральный штаб), лишь Мольтке [Старший] объединил в одну систему рассеянные во многих местах мысли, которая, как и система Наполеона, сложилась в обширный труд его жизни.

Эта интеллектуальная работа по проблеме обороны границ частично систематизирована также Шрётером, частично – Большим Генеральным штабом, однако с известной робостью перед дальнейшим ходом дел и обсуждением широко афишируемых грандиозных идей. К сожалению, как раз некоторые особенно умные военно-географические наблюдения Мольтке (Австрия 1859 г., Турция, оборонительное сражение по эту сторону границы у Марнгейма, подготовка к одновременному походу на Восток и Запад) не были полностью оценены.

Затем на передний план выходит вновь крепнущая французская идея обороны страны с помощью сопряженного оборонительного пояса. Клар, E. Тэно и Ф.М. фон [с.204] Донат освещают ее с австрийской, немецкой и французской стороны; Бриалмонт практически способствует появлению обороны Румынии против России и создает ядро укреплений Бельгии, которое, однако, не было обеспечено родственными по духу людскими боевыми резервами. Следствием переоценки стационарных оборонительных средств, изготовленных на основе новой технологии получения черных металлов, чему способствовал Бриалмонт, является затем идейная борьба между ним и баварцем Зауэром, который при этом предупреждал о практическом обесценении недостаточно защищенных в духовном отношении Люттиха (Льежа) в 1914 г., Бухареста в 1916 г То, что несколько лет спустя стало само собой разумеющимся действием, а именно: применение новой технологии получения черных металлов в строительстве укреплений, остававшемся до сих пор, как всегда, далеко позади технических средств времени, например в труде Мейера “Мец обороняется бронетанковыми силами фронтов” могло показаться отсталостью, как и революцией, и все же было лишь подтверждением всеобщей как географической, так и военно-технической и давно укоренившейся в экономике эволюции! Отступление Австрии, а также вопреки барьерам гор Италии подтверждает работа Тойлова о возведении полевых укреплений.