О геополитике

Мощный инстинкт, связанный с землей, устойчивость областей и своенравие общин помогают именно при попытках расчленения провинций добиваться крупного национального успеха. Примечательный пример этого мы видим не только в Каринтии, но и в провинции Бенгалия, попытка расчленения которой не удалась, и это также следует учитывать, ибо немецкая школа геополитики в развитии своих взглядов не может ограничиваться одними лишь германскими границами. Точно так же нам следует проявлять острую бдительность, чтобы попытки разорвать на куски “подмандатные территории” и отдать их в руки держав-грабительниц, ловко выдернув из-под международного контроля (все же предпочтительного), своевременно были доведены до сознания мирового общественного мнения, особенно общественного мнения Соединенных Штатов, которые демонстрируют большую приверженность принципу “открытых дверей”. И здесь, следовательно, настоятельно необходим бдительный геополитический контроль.

Следующий этап касается сохранения отношений отторгнутых и находящихся под угрозой частей с общей структурой более крупной жизненной формы в культуре, экономике и политике. И здесь геополитический способ рассмотрения может уберечь от роковых ошибок, какие мы допустили в Германии. Ведь уже со времен германского поселения на Рейне в этом регионе вполне закономерно и оправданно складывались отношения, соединявшие оба берега реки всюду, где развивалась мощная политическая жизнь. Ибо в противоположность романской германская идея исходила из желания формировать крупную реку не как границу, а как жизненную артерию. Любое соперничество железнодорожных систем, проходящих вдоль крупной реки, любое несовершенство связи через нее, любая прерванная постройка моста, любое использование реки в качестве внутренней границы было, следовательно, геополитической ошибкой; и, например, увековечение состояния имперской земли, использованное Бисмарком как средство решения преходящих задач, стало крупнейшим геополитическим прегрешением, какое только тогда могла совершить Германская империя. Напротив, симбиоз Мангейм – Людвигсхафен – это одна из сильнейших [с.241] скреп (связей), которыми мы владеем на переходе от Верхнего Рейна к Среднему; и он до известной степени способен возместить прежнее влияние Пфальца на Рейне.

Прямо– таки авантюристическим, смехотворным с политической точки зрения предприятием была попытка обременить цислейтанскую часть Дунайской монархии всем административным весом Галиции при ее весьма хилой связи с хинтерландом, в то время как Венгрия пользовалась полной защитой, подобающей земле, которая рассматривается как гласис, а не как периферийная часть империи. Французские геополитические труды, среди них известная работа Шерадама “Европа и австрийский вопрос” (“L'Europe et la question d'Autnche”), уже в 1902 г. разоблачили нездоровую геополитическую структуру Цислейтании, прежде всего с точки зрения геополитического исследования границы, в то время как в говорящей на немецком языке культурной области закрывали на это глаза.

С другой стороны, у нас существует почти забытая и во время ее появления замеченная лишь в военных кругах работа француза Е. Тэно “Граница” (“La frontiere”) – образец того, как после глубоко прочувствованного ущерба, нанесенного границе, в народе может вновь пробудиться сознание собственных границ.

Но самое большое преимущество, которое имеют геополитические занятия национальными пограничными областями, состоит в том, что, из какой бы партийной позиции эти занятия ни исходили, они могут принести пользу каждому члену народной общности и представляют собой верную гарантию того, что поборники самых различных мировоззрений могут объединиться на основе ясных и бесспорно полезных принципов, таких, как преобладание определенных языков, рас, строительных форм в единых пограничных областях, единство ландшафтных типов, ориентированных на общую систему коммуникаций и являющихся неразделимыми, а значит, прямо-таки принуждающими к сотрудничеству, равно как подтверждаемый мировой практикой факт, что нельзя длительное время игнорировать никакое положение дел, если оно связано с историческим и демографическим развитием, с правом на самоопределение.

Поскольку же теперь факты, особенно касающиеся права на самоопределение, навязывания чуждых языков, отказа в религиозном образовании на родном языке, снижения продуктивности почвы на единицу поверхности (на подмандатных территориях!), говорят чаще в пользу угнетенных, лишившихся земли в результате грабежа, а не в пользу грабителей, мы в высшей степени живо заинтересованы в том, чтобы повсеместно ярко освещать эти факты на основе геополитического метода. Напротив, мы должны признать потенциальную общность всех народов, испытывающих такое же, как и мы, давление, в какой бы части Света они ни жили, как предопределенное судьбой сообщество и потому изучать его с помощью геополитики – при этом чем более развиты, чем более неестественно защищены, [с.242] но бесспорно достойны права на самоопределение народы, тем лучше.