О геополитике

Что сосредоточение сил к противоборству, в котором мировая война являлась лишь предупредительным жестом, было очевидно уже в 1904 г. в свете восходящего панобразования, это доказывает карта мира, предложенная Макиндером, которую мы воспроизводим здесь упрощенно, а обстоятельно разобрали в книге “Geopolitik des Pazifischen Ozeans” (“Геополитика Тихого океана”). Но Центральная Европа этого не увидела. Все-таки это свершилось, и сегодня пантихоокеанская культурная политика уже не под руководством Британской империи, а Соединенных Штатов в их гигантской борьбе с древнейшим пространственным мышлением “оси истории”, центральной степной империи Старого Света. Ход развития его главного современного поборника – Советов происходит в условиях удивительного смешения вытесненных в Восточную Европу византийского и варяжского влияний, великорусской зоны скудной земли (подзол), подчинившей плодородные почвы (чернозем), выкованного монголами и татарами панславистского и царистского мышления, которое ныне задрапировано в одежду Советов, но осталось все тем же пространственным мышлением и пользуется паназиатским стремлением к расширению пространства, чтобы окраинные ландшафты (периферийные, по определению Рихтгофена) поставить на службу центральной панидеи Евразии. Эта борьба будет доведена до конца прежде всего на реальной почве континентальной части муссонных стран. Успешное интегрирование древних культур Юго-Восточной Азии в мировую культуру, взаимные плодотворные обмены либо неудавшийся мировой пожар Старого Света, быть может, с обновлением в его пекле – такова и там и тут цена победы; во всяком случае здесь находится самая важная культурно-политическая задача XX в. Стало быть, стоит усилий исследовать поближе отношение хода мыслей Макиндера к нынешней демонстрации самых успешно растущих в пространственном отношении панидеи. Немногие события в такой степени пригодны для образования полярного разграничения также сообразно эволюционным и революционным основополагающим процессам. К тому же на сцену выходит одно важное, почти закономерное явление для оценки будущего панидеи, а именно что морские панидеи как государственное мышление более способны приспосабливаться, преобразовываться, эволюционировать, реагировать на окружение, чем континентальные, склонные к разрыву с прошлым, к рывку вперед, к насильственной смене “небесного мандата” (Китай, гоминь). Неудивительно, что этот эмпирический факт яснее всего обнаруживается в Восточной Азии, ибо почти нигде в мире, даже в пространствах с родственным климатом, нет такой континентальной державы (как Китай) и такой талассийской (как Япония) – четко разделенных всего лишь коридором прибрежного моря, – чтобы можно было указать на трехтысячелетние, вполне сопоставимые экспериментальные порядки, лишь трижды нарушавшиеся войной. В западной Евразии Средиземное море и Альпы фальсифицируют (verfalschen) [с.313] последствия, хотя Макиндер даже и здесь старается отыскать закономерные явления – только больше с примесью произвола и свободы воли.

Упрощенная карта мирового океанско-континентального противоборства (по Макиндеру)

Grenze der Pivot Area – граница осевого ареала

Au?erer Halbmond – внешний полумесяц

Innerer Halbmond – внутренний полумесяц

Hauptdruckraume im au?. Halbmond heimischer Machte – главные пространства давления во внешнем полумесяце местных государств

Pfandraume im au?. Halbmond randstandiger Machte – закладные пространства во внешнем полумесяце периферийных государств

Haupt– Kultur-Machte des inneren od. Randhalbmondes -главные культурные государства внутреннего (или окраинного) полумесяца

Wusten– und Steppen-Gurtel -пояс пустынь и степей

Было бы абсурдным пространственное мышление Японской империи (несмотря на ее нынешнюю военную мощь и ее мировые позиции) ставить в один ряд с великокитайским, великорусским и паназиатским в советской чеканке или с американским Соединенных Штатов (панмотивами американского Срединного моря, усиленными пантихоокеанскими и панамериканскими), – если бы позади едва способного нести нагрузку великой державы японского скелета земельного пространства не лежали обширные морские пространства, натиск 90-миллионного народа, но прежде всего грядущая океанская возможность образования великомалайско-монгольского культурного круга, включающего Японскую империю с ее нынешним, превышающим 90 млн. населением, Филиппины – с населением 12 млн., но способные прокормить 60, и Индонезию с нынешними 60 млн., но с возможностью прокормить по меньшей мере 100, вероятно, еще окраинные ландшафты австрало-азиатского Срединного моря, так что около 150 млн. бесспорно расовородственных, одинаково мыслящих, быстро растущих народов обрели планетарные масштабы!