О геополитике

Но еще Гильдебранд сослался на эту свойственную и японцам, и англосаксам способность быть наготове в отношении сосуществующих бок о бок политических движений, тогда как немец приспособлен лишь к движимой страстью перемене, вдобавок причиняющей вред из-за исповедания радости, если не сказать тяги к исповеданию, в то время как англосаксонская и японская партийные программы, равно как и программы пандвижений, в значительной мере преднамеренно настолько близки, что могут уклоняться от преждевременных обязательств и подменять друг друга.

Такое различие в святом усердии, с которым обсуждаются основы писаных конституций на одной стороне, вплоть до неспособности приспособиться к жизни, и в биологической приспособляемости, которая сегодня позволяет Британской империи даже без конституции, главным образом благодаря социокультурной общности, выходить из положения, должно, естественно, глубоко влиять на законность форм панобразований, более всего на прочность уз между наиболее крупными среди них, а именно стремящихся к планетарному сообществу, к чему наиболее близко подходит Лига Наций. Не содержится ли, как полагают в Женеве, в панъевропейской инициативе Бриана точно такой же разлагающий фермент для гуманитарных основ мирового сообщества, как во враждебном отношении к нему паназиатских и панафриканских, вообще цветных расовых элементов, и в равнодушии носителей панамериканских, пантихоокеанских идей?

Не исчезнет ли форма энергии status nascendi? He ограничит ли она поэтому последующее развитие, прежде всего в региональных панобразованиях? [с.328]

Слабость Лиги Наций с точки зрения пространственно-политического мышления в отношении несомненно превосходящих ее своей привлекательностью отдельных панидей, – ее явно выраженная юридическая, построенная на lex lata, беспомощная по отношению к устойчивому духу политико-географическая динамика, которая больше отмечает ее печатью союза правительств и государств. Лига Наций является отчасти придатком пространственно-политического мышления безопасности тех государственных мужей Франции, Великобритании и США (география Земли и населения этого государства, как полагают, должна вновь стать экспансионистской лишь в 1950 г.), кто главным образом участвовал в ее строительстве, постоянно или преходяще удовлетворенных пространством с точки зрения роста их населения, тогда как Англия и Франция обладают сверхбольшим пространством в сравнении с тем, какое они могли бы заполнить своей сокращающейся или урбанизирующейся народной силой.

Отсюда чувство тревоги в отношении Италии и Японии, Китая и за все еще на деле испытывающей унижение, подавленной в своем стремлении к развитию Центральной Европы – все еще. Отсюда и желания перестраховаться как раз в угрожаемых колониальных областях вследствие давления народов муссонных стран – в “золотой бахроме на нищенском рубище Азии”, как сказал лорд Керзон. Конечно, хочется, чтобы “золотая бахрома” сохранялась застрахованной, но избавившись от ответственности за нищенское рубище и за ее голодные и территориальные кризисы. Но именно с такими кризисами связано стремление к переменам у тех, кто мало или вообще ничего больше не ждет от статус-кво, а полагается во многом на собственное движение, – или у тех, кто желает удержать большие пространства пусть даже за счет компромиссных панидей – пантихоокеанской, панамериканской, исходя из предвидимой опасной силовой игры (entanglement). Через отрицание (durch nichts) становится более ясным различие между паназиатской динамикой и панъевропейской статикой, чем через трудность выработать в паназиатской сфере деятельности определенные указания относительно разграничения и принадлежности политических пространств, которые отчасти имеют сверхъевропейские размеры, как территория китайского народа и китайской культуры (3,9 или около 10 млн. кв. км?), Монголии или Тибета (1,5 или 3 либо 4 или же 8-10 млн. жителей?), степени суверенитета Маньчжурии, китайского Запада, Танну-Тувы, затем индийских штатов-княжеств или создающих затруднительное положение структур вроде кондоминиумов (Новые 1ебриды) или Трансиордании, совокупности мандатных территорий Ближнего Востока.