О геополитике

К таким переменам относятся не только внушительное продвижение Советского Союза в Европу на всем протяжении его западной границы, отграничение Нового Света посредством гибкого оборонительного морского и территориального пояса, который, смотря по потребностям, согласно разъяснению Панамы, расширяется до 500 км, а согласно другим разъяснениям государственного секретаря Хэлла – всего лишь до 5 км. К таким переменам относится и тот факт, что Канада, вероятно, вмешается в войну в Европе, но на другой стороне, как составная часть Америки, защищенная доктриной Монро. Правда, в 1914-1919 гг. австралийцы и новозеландцы также проявляли ничем не спровоцированную враждебность; однако на сей раз они держатся в стороне, испытывая страх перед Японией – “the Smell of the East in the Northwind”, и это давление идет так далеко, что опубликованное в газете “Stampa” сообщение из Сингапура может дать повод поверить всерьез, будто в качестве ответного дара японцам предлагались австралийские гарантии Новой Гвинее и окружающим ее островам. Японцы вновь строят перегон железной дороги протяженностью 580 км для перевозки руды и угля во Внутреннюю Монголию как часть задуманной магистрали, которая должна пойти на Запад через Западный Китай, Памир, Афганистан и Иран. С другой стороны, Япония ищет новые торговые пути в Южную и Центральную Америку, где Мехико самым ординарным способом пытается завладеть спасенным там немецким пароходом, подобно тому как “Ниппон Юзен Кайса” принадлежит от 60 до 200 тыс. т немецкого тоннажа, укрытого в безопасном месте на Дальнем Востоке – хотя Япония уже имеет 5,6 млн. т торгового тоннажа. Рукопашная схватка в Малой Европе ослабляет всех ее участников перед предстоящей борьбой, даже если Англия списывает [с.393] со счетов Балтийское море как сферу немецкого господства, подобно тому как весь восточноазиатский прибрежный морской коридор стал частным морем Японии.

При последующем развитии японо-русских отношений на рубеже 1939-1940 гг. в хорошие и лучшие для согласованной политики в Евразии нам не следует забывать, что старты аналогичных попыток 1902, 1909-10, 1917, 1922, 1925 и 1933 гг. препятствовали открыть двери к миру участникам войн 1904-1905 и 1918-1922 гг., между которыми, собственно говоря, с 1937 г. не прекращались пограничные бои. Имеются в виду столкновения у Чжанго фын [сопка Заозерная] 62 и Номон-Хан [район Номон-Кан Бурд Обо – 16-20 км восточнее реки Халхин-Гол], о которых громче всех раструбили по миру, из них последнее продолжалось пять месяцев, пока 20 сентября 1939 г. в Чанчунь-мяо не состоялось захватывающее зрелище богослужения по павшим, на котором присутствовали высшие советские и японские офицеры, что делает честь военно-философской гибкости генерала Потапова 63 .

Более широкопространственное и геополитическое мышление и меньшее увлечение идеологией позволили бы избежать на всем протяжении “оси” Берлин – Москва – Токио с 1901 по 1940 г. многих, часто в сущности совсем ненужных жертв и трений. Как еще в 1896 г. американцы Брукс Адамс и Мэхен проницательно заметили, насколько широко могла бы способствовать Япония согласию с Россией и Германией, так же писала “New York Times” в 1939 г. по поводу урегулирования пограничного конфликта у Номон-Хана: “Оно [урегулирование] может стать первым шагом к “новому порядку” между державами на далекую перспективу, причем Советский Союз, Германия и Япония пришли бы к общему соглашению о своих методах и мотивах с потенциальными последствиями невиданного значения и важности для всех других наций” (“which might take Japan far” 64 ), – написал с прозорливостью недоброжелателя в середине того промежутка времени снова американец.

Но действительно ли Япония и Германия держат в руках транстихоокеанский и трансатлантический бинокль и используют его, чтобы распознать столь близкую геополитическую выгоду, которую обсуждали со мной еще в 1909 г. такие крупные государственные мужи, как советники японского императора Ито, Кацура, Ямагата, и откровеннее всего граф Гото, а затем учитывал ее, несмотря на Портсмут (США) 65 , видный инициатор строительства Сибирской железной дороги Витте и которая убедила Радека и Чичерина, – ибо “the Soviets will be realistic and see that their own interest are furthered” 66 . А они по крайней мере обладают тонким слухом, чтобы понимать данное геополитическое преимущество и при этом отбросить идеологические предрассудки и при заключении любого пакта с теми, кто достаточно умен, всегда учитывать собственные выгоды. [с.394]

Только партнер должен быть надежным, способным отклонить нежелательные, не сходные по духу идеологические товары. Однако это внутренний вопрос духовной стабильности и духовной структуры народа и того, чему прежде всего доверяют с культурно-политической точки зрения, учитывая производительную и творческую силу, для обновленной Восточной Азии Великая Япония, а для укрепившейся на новых направлениях Центральной Европы – Великая Германия.