О Главном. IT-роман

– В отличие от тебя, матушка, я Священное писание знаю слабо. Но все-таки я постарался понять, чего этот Арий хочет донести до всех нас, в чем его трактовка Писания отличается от общепринятой. На Никейском соборе он и все его сторонники вовсе не выглядели врагами Христовой церкви. Они, я бы так сказал, просто такие раскрепощенные, свободно мыслящие богословы.

На соборе главное различие между большинством епископов и арианами, как мне показалось, было вот в чем. Арий утверждает, что Христос не существовал до своего рождения и не единосущен Богу. По мнению Ария и его сторонников, Он не был Богом Сыном, скорее, Он удостоился чести носить имя Сына Божьего.

Но если признаться честно, я ведь не знаю, и, по-моему, никто из людей не знает, что же есть правда на самом деле. Почему тогда Арий опасен? Его по решению собора отлучили от церкви, я его сослал. Но нет покоя в сердце моем.

– Я тоже пыталась понять, в чем тут главная проблема. И, по-моему, проблема есть, и она действительно велика. Арий и его сторонники, конечно, не враги христианства. Просто они хотят не сердцем веровать в правду евангелистскую, а постигнуть ее путем мышления. Но понять простым человеческим умом не все возможно.

Ты простишь меня, я ведь с Арием встречалась перед его отъездом в ссылку в Иллирию.

– Я знаю об этом. Не мне судить тебя, ты вольна в поступках и делах своих.

– Спасибо. Так вот мое мнение, которое сложилось после беседы с ним. Позиция Ария такова: не должно следовать древнейшим мнениям в области веры без проверки их. Что из этой позиции следует? Сегодня сомнение коснулось одного признанного мнения, завтра они подвергнут ревизии и другие.

Я много думала над его суждениями и все-таки считаю, что собор принял верное решение. Не терзай себя сомнениями. Мы вынуждены согласиться с тем, что арианство – это не тот выбор, который сегодня нужен церкви, римлянам и твоему делу – делу объединения великой империи. Если все начнут сами думать и умом все постигать, то добра не будет. Ведь сколько умов, столько и мнений. И рассыплется церковь и все христианство, еще не успев окрепнуть. А если это случится, то и всей империи не устоять.

– Спасибо тебе, матушка, ты всегда меня поддерживала и наставляла в трудную минуту. Поэтому есть у меня к тебе еще один сложный вопрос.

Мать и сын завершили ужин, встали и подошли к окну. Большое красное солнце на безоблачном небе слегка коснулось моря. Длинная солнечная дорожка указывала направление мыслей Константина. Он грустно улыбнулся.

– Ну, и что еще тебя тревожит, великий мой сын?

Глядя вдаль, Константин задумчиво произнес:

– Вот гляжу я сейчас в ту сторону, где Рим стоит, и признаюсь тебе, что не люблю я этот город. Так в нем много было крови, подлости и предательства, что не скоро он очистится от всей этой скверны. Не считаю я Рим своей столицей и не живу поэтому в нем никогда. Выбираю временно один из городов империи, поживу немного – и опять в путь. Правда, в этот город и этот дворец я не приезжаю, не такой я снисходительный к его бывшему владельцу, как ты.

В общем, матушка, понял я, что нужна мне новая, другая столица, откуда придет в империю новая духовность и сила.

Я и место вроде бы хорошее нашел. Помнишь, рассказывал тебе про Византий. Как стоит он удачно, на пересечении торговых путей. Как будет охранять его легко: это ведь водой окруженный мыс треугольный. Всего-то нужно будет построить одну хорошую стену, отсечь мыс от суши. И к святым местам он поближе будет. Уже и планы будущего нового города, моего Константинополя, рисуются, и лучшие строители собираются.

Но что меня тревожит. Не будет силы в новой столице, если не будет в ней присутствия благодати божьей. А как сделать так, чтобы она на город снизошла? Что нужно там соорудить? Или перенести туда что-нибудь? Но что и откуда?

Приостановил пока я этот проект. Много городов закладывается, да единицы остаются в веках. Не хочу большую часть жизни своей и огромные ресурсы империи впустую потратить. Посоветуй, как сделать, чтобы моя новая столица осталась на земле навсегда.

– Как все-таки мы с тобой близки и какие разные. С разных сторон к одному идем. Я после тобой собранного собора тоже все думала, думала, чем можно было бы церковь Христову впредь объединять. Как остановить эти поиски новых путей, новые ереси, а сосредоточить мысли на том, что всех объединяет.

Договорилась я тогда еще с епископом Иерусалимским Макарием (он принимал участие в соборе), что поеду я к нему совершить поклонение святым местам. Думала, что там, Бог даст, я и пойму, что могу сделать на благо христианства.

А тут на днях было мне видение, что скоро время мое придет. Мне ведь в следующем году восемьдесят лет будет. И стало мне из видения этого понятно, что будет это мой последний год. При этом вроде указание мне было, что до этого времени надобно мне обязательно на Святой земле побывать.