О гражданском неповиновении (сборник)

Никто из нас, кроме Мак-Кослина, прежде не бывал выше этого озера, ему мы и поручили вести нас; и пришлось признать всю важность роли лоцмана в этих водах. Когда плывешь по реке, трудно забыть, в какую сторону она течет; но когда входишь в озеро, река полностью в нем теряется, и напрасно вглядываешься в отдаленные берега, чтобы определить, где ее устье. Новичок здесь растеряется, во всяком случае вначале; он должен будет прежде всего пуститься на поиски реки. А следовать всем изгибам берега, когда озеро имеет более десяти миль в длину и столь неправильную форму, что его еще долго не нанесут на карту, – дело утомительное; на него уйдет много времени и большая часть запаса провизии. Рассказывают, что артель опытных лесорубов, которую послали здесь обосноваться, заблудилась на озерах. Они продирались сквозь чащи, неся на руках поклажу и лодки от озера к озеру, иногда по нескольку миль. Потом они попали в озеро Миллинокет, которое лежит на другой реке, имеет размер в десять квадратных миль и сотню островов. Они обследовали его берега, перешли в другое озеро, в третье и только через неделю, полную трудов и тревог, снова вышли на Пенобскот; но провизия у них кончилась, и им пришлось вернуться.

Дядя Джордж правил к островку у входа в озеро, казавшемуся пока лишь пятнышком на поверхности воды, а мы по очереди гребли, распевая все песни гребцов, какие помнили. В лунном свете расстояние до берега было неразличимо. Иногда мы переставали петь и грести, прислушиваясь, не воют ли волки, ибо здесь их песня слышится часто и, по словам моих спутников, звучит необычайно жутко; но на этот раз мы ничего не услышали. Не услышали, хотя и слушали, имея основания чего-то ждать; и только какой-то неотесанный и горластый сыч громко и уныло ухал в мрачной лесной глуши, явно не тяготясь одиночеством и не пугаясь отзвуков своего голоса. Мы подумали, что из своих убежищ нас наблюдают лоси; что наше пение пугает угрюмого медведя или робкого карибу. И мы с воодушевлением грянули песню канадских речников:

Гребите, ребята, гребите дружней,
Пороги все ближе, а небо темней.

Это весьма точно описывало наше собственное предприятие и наш образ жизни, ибо пороги постоянно были близко, а небо давно потемнело; лес на берегу виднелся смутно, и немало вод Утавы вливалось в озеро.

Нам незачем парус сейчас подымать.
Пред нами недвижная водная гладь,
Но с берега ветру лишь стоит задуть,
Мы веслам усталым дадим отдохнуть.
Воды Утавы! За лунным лучом
Скоро и мы сюда приплывем.

Наконец мы проплыли мимо «зеленого острова», который был нашей вехой; и все подхватили припев; казалось, будто вереница рек и озер ведет нас на бескрайние просторы земли, навстречу приключениям, какие невозможно и вообразить.

Остров зеленый! Молитве внемли,
Ветер попутный нам ниспошли.