О, hello, Death (СИ)

В отличие от предыдущих помещений шторы в этой комнате были раздвинуты, и впускали приятный свет, заливающий пол, побитые зеркала, которыми была усеяна комната. Они были буквально повсюду. Встроенное в дверцу шкафа, трюмо над столиком, ещё одно при входе на стене рядом с картиной. И благодаря этим зеркалам спальня была не просто наполнена светом, она будто излучала его изнутри. Ощущение чистоты и свободы. Даже казалось воздух, здесь был пропитан светом и теплом. Но Чакки не могла думать ни о зеркалах, ни о чистоте, ни о чём, кроме как о едва дышащем теле, что лежало на кровати. Лица человека она не видела, лишь хрупкий силуэт, укутанный в громоздкие одеяла. Такие обычно достают зимой, когда выпадает снег и отключают отопление. Девушка сделала неуверенный шажок вперёд, и под её ногами что-то хрустнуло. Опустив испуганный взгляд, она убрала с предмета ногу. Золотая цепочка с крестиком блеснула в лучах солнца, и всё внутри Чакки перевернулось. Её губы приоткрылись, глаза распахнулись, наполняясь слезами. Дрожащей рукой, подняв украшение, она на негнущихся ногах подошла к кровати, до последнего не решаясь взглянуть на лицо человека. Страх, и только страх, говорил в разуме девушки. Послышался тяжёлый вздох, и Логан заставила себя поднять глаза. Медленно, будто боясь нарушить ход времени и сюжета, она скользнула взглядом по грязному, истоптанному полу, коричневатой кровати, смятым одеялам, и только тогда остановила взгляд на светлых волосах, что спутанными локонами разметались по бежевой подушке. Из лёгких будто выкачали весь воздух, сердце замерло, так и не сделав следующего удара. Даже часы, что стояли на навесной полке, так и не щёлкнули, оповещая об утекающих секундах жизни.

Чакки рухнула на колени, не смея отвести взгляда. Трясущиеся руки потянулись к спутанным волосам, сжимая их, боясь коснуться их обладателя. Тело задрожало. Зашуршали одеяла.

— Ина? — зашептал сдавленный голос. Его едва можно было расслышать, но Чакки его слышала. Такой родной, такой любимый. Ни у кого больше не было такого голоса. Мягкий, немного певучий. По утрам он звонкий, днём громкий и строгий, а вечером чуть слышный, ласковый. Чакки любила этот голос. Она едва подавила в себе желание громко всхлипнуть, взвыть, как раненый зверь.

— Я. Леся, я здесь, — девушка подползла на коленках ближе, чувствуя, как осколки впиваются через ткань джинсов в кожу. Она осторожно прильнула к кровати, стягивая одеяло чуть ниже, что бы увидеть лицо своей сестры. Но то, что она увидела, повергло её в немой ужас. С одной стороны всё та же нежная светлая кожа, с алыми румянами на скулах, чуть потёкшей тушью и полными алыми губами, которые будто жили своей жизнью. Они улыбались, в то время как всё лицо исказилось в гримасе боли. А другая сторона… Её будто не было. Сплошное кровавое месиво. Белеющие зубы были не прикрыты, вместо щёк были алые мышцы, сухожилия, что-то ещё. Чакки не могла смотреть на это, поэтому резко отвернулась, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, всё внутри скручивается в один тугой узел. Одно увидеть подобное на экране телевизора, когда Джокер навещает пострадавшего Харви Дента, а другое увидеть всё это своими глазами. По рукам поползли мурашки, девушку бросило в холод.

— Ина, — прошептал голос, и Чакки снова повернулась, стараясь смотреть только на целую половину лица сестры. Единственный голубой глаз женщины слезился. Логан бережно провела рукой по светлым волосам.

— Я, сестрёнка. Я приехала, как ты и просила, — женщина слабо улыбнулась. Из-под одеяла высунулась дрожащая рука, которую Логан тут же сжала, мысленно ужасая тому, какая она холодная.

— Это хорошо, — по сухой щеке Олеси скатилась слеза, следом за которой побежала следующая. Губы Чакки задрожали, она из последних сил сдерживала накатывающую истерику.

— С Беатрис всё хорошо. Я спрятала её в надёжном месте. Там никто её не тронет.

Женщина что-то несуразно проговорила, но девушка не смогла разобрать что именно. Она крепче сжала её руку, сплетая пальцы.

— Ты держись, Леся. Мои друзья разберутся с тем, что творится здесь, и я увезу вас. Поедем куда глаза глядят. Куда-нибудь подальше, к воде. Будем купаться, — голос Чакки сорвался, но она тут же попыталась взять себя в руки и продолжить говорить. Главное не останавливаться, главное отвлечь её от боли, от мучений. — Я снова забуду полотенца. Помнишь, как в тот раз, когда мы ездили к Уилсонам. Ты меня отчитаешь. А потом, — Логан тихо всхлипнула, едва различая лицо за пеленой слёз. — Потом мы будем сидеть на пирсе. Будет закат, и Бетти уснёт у тебя на руках, я буду сидеть рядом, болтая ногами в воде.