О, hello, Death (СИ)

«Это всё выпивка. Я всё ещё сплю. Это нереально» — твердил он себе. Чакки рядышком снова заворочалась. Ник осторожно лёг, обняв её одной рукой, и спасительный сон сморил его. Больше этой ночью ничто его не тревожило.

***

Чакки проснулась раньше обычного, в приподнятом настроении. Соскользнув с кровати, она бросилась сначала в ванную — приводить себя в порядок, а потом на кухню — готовишь яичницу, варить кофе и делать бутерброды. За всеми этими утренними хлопотами она и не заметила, как спустился её дядя и уже на протяжении нескольких минут наблюдал за её беготнёй.

— О! Ник! Давно ты здесь? Садись завтракать, уже почти всё готово, — с широченной улыбкой на лице произнесла она, выкладывая еду на тарелки и расставляя на столе чашки с дымящимся кофе. Молча сев за стол, и помолившись, они принялись за трапезу. От взгляда девушки не скрылось и то, что её любимый дядюшка был каким-то нервным, подавленным. Его будто что-то беспокоило, но спросить его об этом она так и не решилась. Чакки знала, что Ник не любил, когда лезли в его душу. Если он захочет, он обязательно расскажет, а пока нужно просто подождать.

— Что будем сегодня делать? — отпивая кофе, спросила Логан, искоса наблюдая за невозмутимым выражением лица друга. Ник оторвался от тарелки, пережёвывая пищу, будто призадумался.

— Слышал недалеко проходит ярмарка. Клоуны, развлечения, сладкая вата, газировка и шарики. Всё как ты любишь. Можем сходить, — девушка прищурилась.

— Ты же не любишь подобные мероприятия, — Ник пожал плечами.

— Моё дело предложить — твоё отказаться.

— Нет, нет, нет! — запротестовала Чакки, подскакивая с места, размахивая руками, как мельница лопастями. — Мы обязательно туда пойдём! Я давно не ела сладкую вату, да и там, наверное, есть тир, комната страха, а ещё куча всяких весёлых штук! — с мечтательным выражением на светлом личике, она принялась расхаживать по кухне, уже представляя, что первым делом она сделает, как только попадёт на это празднество. Что не говорите, а Чакки была тем ещё ребёнком. Всё-то ей нужно было попробовать, потрогать, пошалить, кого-нибудь достать и всем этим поднять себе настроение. Наблюдающий, за мельтешащей перед глазами девушкой, Ник обречённо вздохнул. Ему в отличие от неё предстоит изрядно потрепать нервы, следя за тем, что бы это горе луковое никуда не пропала, чего-нибудь эдакого не сотворила, да вообще, чтобы она вернулась в целости и сохранности. Но как бы он не ворчал, не закатывал глаза и не отпускал в её сторону злорадные словечки, в глубине души он был счастлив, что она приехала. После смерти Сары семья Чакки перестала поддерживать контакт с ним, да что там говорить, Елена, мать девушки, до сих пор винила его в смерти сестры. В их последнюю встречу, она не просто морально добила его, она запретила ему видеться с племянницей, появляться у них в доме, вообще хоть как-то участвовать в жизни своей дочери. То, что её любимое чадо общалось с ним, для неё было просто невыносимо.

— Ник! — громко воскликнула девушка. — Хватит сидеть! Вставай, давай! Скорее пошли!

Чакки буквально скакала по крохотной кухне, не зная куда себя деть. Мужчина хмыкнул.

— Встаю, встаю, — пробормотал он. — Ты лучше бы переоделась, на улице не май месяц, чтобы в шортах по городу шляться, — несколько грубо бросил он. Чакки тут же спохватилась и побежала к лестнице, но на первой ступеньке замерла и вернулась обратно. Крепко обняв своего дядю и чмокнув его в щёку, она с криком «Ты самый лучший!» — побежала обратно. Ник вздохнул, взлохматил светлые волосы, хмурясь. Его руки дрожали. Многое не укладывалось в голове, боль от потери любимой сдавливала лёгкие, но он терпел. Смотря в спину убегающей Чакки, он думал, что возможно его страданиям пришёл конец. Что вот оно его солнышко, выглянуло из-за туч, поманило за собой ручкой. Сара была бы счастлива, узнав, что Чакки прибежала именно в их дом, а не чей-либо другой. Она была бы счастлива, знать, что он заботится об этой девочке. И он не бросит её, не оставит без присмотра. Он сделает всё, чтобы этот беззаботный ребёнок вырос хорошим ни в чём не нуждающимся человеком.

Идя по пыльной дороге, ведущей к тому адскому месту под названием — ярмарка, Ник мысленно рассуждал о жизни. Его всё так же грызли мысли о несправедливости Господа, о том, что это всё нечестно по отношению к нему. Он ведь был примерным семьянином, любящим мужем и отцом, ответственным рабочим. Да, был грешок выпивал иногда, но он никогда не поднимал руку на свою жену. И за что ему такое «счастье»? Чакки же была увлечена тем, что рассматривала проходящих мимо людей. Казалось, что её больше не волновала смерть любимого пса и то, что она сбежала из дома. Будто ничего и не было, но так ей было легче. Сделать вид, что всё отлично и с широченной улыбкой, светящимися задором глазами, мчаться вперёд, таща за собой пропащие души. Нытиков в мире хватает, ему нужны те, кто вытащил бы их. Так всегда считала Чакки. Наверное, поэтому она ещё не впала в депрессию и продолжала бодрствовать.