О! Как ты дерзок, Автандил!

Да, в общем-то, и ни в чем. Ну разве что девочка… Юла. Она ведь совсем еще маленькая. Вы меня простите, Димичел, не моего ума дело, но вы ведете себя как безумный террорист.

То есть как, что-то я не совсем понял.

Получается, что вы взяли в заложницы мать девочки.

Разве я ей угрожаю и требую от кого-то выкупа? От пьяницы-охранника с дрожащими и потными руками? Что он может мне дать?

Он может вам отдать свою жену.

Минигул присел на рогатую корягу – отполированное водой дерево, ствол которого одним концом был замыт в песчаный пляж, где стояли две разноцветные палатки. И он попытался объяснить свою мысль.

Муж Катрин, каким бы он ни был безвольным и ничтожным, наверняка переполошится и поднимет на ноги полицию. Своим обманом Димичел ставит Катрин в неудобное положение. Он ее насильно удерживает на реке и принуждает к принятию какого-то решения, и понятно какого, но ведь она должна его принять самостоятельно, по доброй воле и без насилия. И уж коли она до сих пор не могла его принять, то, стало быть, вы уж простите, Димичел, она еще не сделала выбор. С другой стороны, сама девочка, дочка Катрин, Юла – тоже становится заложницей. Ведь она будет страдать, не зная, что произошло с ее мамой. Мы вот рассуждаем о том, что террористы скоро подчинят себе весь мир, а сами не замечаем, как становимся террористами! Их методы мы используем в своей жизни. Ведь для девочки такое событие может стать травмой, и еще неизвестно, какой она вырастет.

Димичел перебил пилота.

Завтра вы позвоните Сусанне, которая осталась с девочкой, и предупредите о задержке с вылетом – ну, предположим, вы скажете, что перевал закрыт и погода нелетная. Старуха, в свою очередь, сообщит, что узнала, мужу Катрин. Вы полагаете, он не знает, с кем проводит время его жена и с кем она улетела на рыбалку? Кому нужно постоянное вранье?! Он получает от меня денежные подачки, а его маленькая дочь, которая, как вы выразились, «будет страдать», находится на моем обеспечении. И потом, вы думаете, что я воспитаю ее хуже, чем та среда, в которой она сейчас находится, и я не смогу ей дать достойного образования? По возвращении с реки все встанет наконец на свои места, сейчас я просто ускорю процесс, Катрин решится – ей уже ничего не останется делать, и я женюсь на ней.

Поздравляю, сказал Минигул, поздравляю… От меня – букет белых роз, она их любит, может, вы и правы, но террористы тоже действуют из лучших побуждений, и у них есть своя логика. А про погоду, вы уж извините, я не стану говорить. Я просто скажу, что вы прилетите через три дня.

И он замолчал и пошел запускать вертолет, потому что дальше он не мог предъявлять своих обвинений, ведь он сам оставался убежденным холостяком. Какое право он имел давать советы женатым людям?

Минигул улетел, сделав круг над Большим каньоном и подставляя бока машины под объектив цифровой фотокамеры Ивана, решившего скрупулезно фиксировать эпизоды своего таежного путешествия.

Иван снимал Катрин, склонившуюся у костра, отца, собирающего легкий спиннинг для ловли хариуса, орлана, сидящего на сухой лиственнице, и палатки, которые они поставили на пятачке песчаного пляжа, словно специально приготовленного рекой для людей.

Вся коса была покрыта крупным и мелким галечником. И только в одном месте, ближе к залому, хаотично громоздящемуся на стрелке двух проток, рекой был нанесен песчаный пляж, очень удобный для ночевок. Пляж заканчивался ровной каменной плитой, под легким наклоном уходящей в воду, а затем резко, ступенью, обрывающейся. И в этом заключалась особенная прелесть и удобство места, выбранного для стоянки. На ровной и плоской скале можно было загорать, сушить одежду, чистить рыбу и отсюда же бросать блесну спиннинга – хочешь на пенную стрелку двух рукавов реки, а хочешь – в улово, темный омут под отвесной скалой на противоположенном берегу.

Димичел зашел выше переката и показал Ивану, как надо пускать по течению легкую блесну-мушку на хариуса, чтобы она выплывала на ту самую стрелку и попадала в пенный галстук. Там рыба клевала отменно. Иван увлекся, потому что хариус нападал на его мушку, но, не имея опыта, никак не мог изловчиться, чтобы вовремя подсечь юркую рыбку с плавником-парусом.

Димичел собрал второй спиннинг и встал на перекате, чуть ниже Ивана, чтобы инструктировать сына. Попутно он рассказывал о реке и обитающей здесь рыбе. По существу, он читал лекцию, потому что Димичел, берясь за любое дело, предпочитал изучить его до деталей.

Самыми распространенными видами хариуса, рассказывал Дими, являются европейский хариус Thymallus thymallus и сибирский хариус Thymallus arcticus. Хариус амурский и монгольский встречаются реже.

Мы сейчас какого арктикуса ловим, спрашивал Иван.

Мы сейчас ловим того, который первым клюнет, весело отвечал Димичел, и тут клевало, он ловко подсекал и выводил крупного, с черным плавником, хариуса, которого он называл «харитоном», на косу. Двумя точными ударами маленького ножа Дими разделывал хариуса по хребту, посыпал солью и быстро отправлял в рот. Не забывая прикладываться к фляжке.