Читаем О Хорошем (СИ) полностью

  В нашем классе яркие проявления чувств выражались по-разному. Если не считать одного второгодника, недолго побывшего в нашем "Втором Гэ", силой прижимавшего меня к парте и фломастером писавшего мне же на лбу "я тебя люблю", отношения между мальчиками и девочками были уважительные. Основные чувства проявлялись вечерами во время прогулок. Кто-то придумал игру, когда девочки прячутся по всему району, а мальчики их ищут... Нашел девочку - веди под деревянную горку около школы, в общий "штаб". Когда всех находили - наступала "расплата". Кто какую девочку нашел - тот ту и целовал. В щеку конечно, уж не знаю что вы там подумали... Я про эту игру не сразу узнала, потому что все происходило зимой, в темноте, часов после девятнадцати. Я обычно в это время уже сидела дома и ко сну готовилась. Однажды, совершенно неожиданно, Славик зашел за мной, и на глазах у сестры и мамы... позвал гулять. Я так была удивлена и смущена, что резко отказала. Но позже, обдумав свое "Так поздно? - Ни за что!" смягчилась, и уже по договоренности выходила гулять сама. И не пожалела - прогулки всегда были интересными. В процессе игры выяснялись все симпатии и антипатии, ревности и соперничества внутри коллектива. Мальчики пыхтели и проявляли смекалку и быстроту, а девочки, не будь они девочки, пытались искусно маневрировать возможностью себя найти тем или иным человеком. И дух захватывало так, что до сих пор при воспоминании сердце бьется...







  Еще одним способом проявления чувств был поход в кино всем классом. Это было достаточно часто. Под покровом темноты в зале, мальчики менялись местами, явно и неявно подкрадываясь к нужным девочкам поближе. И потом сбоку норовили поцеловать, тоже совершенно неожиданно. Кто-то потом получал по лбу, кто-то, возможно - не получал. На фоне интереснейших сюжетов про пана Кляксу и вот таких вот поцелуев, время пролетало незаметно и очень эффективно. Неизвестность и темнота добавляли масла в огонь страстей, а подведение итогов вызывало множество последующих разговоров и обсуждений между девочками, кто кого в классе любит и как сильно.





  Не все было просто. Например, от Славика за всю жизнь я получила один поцелуй, а Светка М. (тоже отличница) - как минимум, три. Славик вообще не гнался за количеством, как остальные ребята, и вел себя достаточно сдержанно. Однако, он несколько раз подсаживался рядом, и у нас шла борьба за обладание подлокотником сидения. Несколько раз эта борьба кончалась тем, что моя рука оказывалась снизу, а его - сверху моей. Сидеть вот так вот рука под рукой было на столько волнительно и приятно, что невозможно было пошевелиться. И одновременно в душе такое разливалось тепло, что нельзя его было сравнить ни с интересным кино, ни с поцелуями...





  С включением света всё снова становилось на свои места. Независимость и сдержанность чувств брали верх, и мы продолжали жить и учиться.







  Сколько лет мы сидели вместе... Шесть? Мы взрослели, класс вокруг гудел. Нас перестали сажать по указке учителя, каждое первое сентября мы сами столбили за собой свои места. Однажды на мое место уселся Димка. Будучи другом Славика, он решил восстановить общий порядок дел, и сесть так, как подсказывает мужская солидарность. Не желая расставаться со своим любимым местом - второй ряд, вторая парта - я упорно стояла рядом и ждала. Я не претендовала на соседа, и предлагала друзьям расположиться вместе где-то позади, но никто не хотел уходить. В итоге учитель отправил Димку на другой ряд, а я заняла свое законное место. Славик за Димкой почему-то не пошел, и мы вот так и остались сидеть "парочкой" на фоне всего остального класса. Но не как парочка, а просто как любители второй парты во втором ряду.





  - В тебя влюблены несколько девочек в классе, - независимым тоном сообщала я соседу. - Одна из них собирается тебе сегодня позвонить...





  - Да ладно - смущался он. - Математику дашь списать?





  - Ты мне обложку какую-то обещал для тетради, принес?





  - Завтра принесу.





  ...





  Редкая обложка для тетради из очень плотного полиэтилена до сих пор хранится у меня, защищая мою любимую тетрадь с теорией и схемами вышивки. Внутри тетради лежит еще одна реликвия - надувная бомбочка его изготовления.





  С 8 класса школы и по весну 2021 года я его не видела ни разу. Время летело, пережито было столько, что не уместилось бы в "Войну и Мир". Несколько раз я западала на мальчиков с пшеничным цветом волос и загорелым носом, образы в памяти двоились, прежние ощущения казались выдумкой. Я даже нашла фотографию собственного мужа в детстве, где челка, цвет волос и выражение мордашки были почти точь-в-точь... И карты почти совпали... Но в течение 30 лет мне иногда снился кто-то другой. Он сидел рядом, иногда держал за руку, и от него шла такая волна тепла и покоя, и почти отеческая забота, которую невозможно было ни с чем перепутать. Я не видела толком его, и он был скорее ребенком, чем взрослым, как и я сама. И я всегда знала, что это Славик. И после пробуждения мне так хотелось найти его и узнать - как он?? Где?





  ...





Перейти на страницу:

Похожие книги

Блуждающий в темноте
Блуждающий в темноте

Впервые на русском — новое продолжение «лучшего британского дебюта в жанре детектива за долгие годы» (Crimescene Magazine), «нуар острый как бритва, нечто совершенно из ряда вон» (Ли Чайлд). Первый роман про Эйдана Уэйтса, «Сирены», стал в Англии главным бестселлером среди детективных дебютов года (тираж 100 тыс. экз.), был переведен на 18 языков, и в настоящее время студия Lookout Point («Подходящий жених», «Джентльмен Джек») готовит экранизацию всей трилогии.Детектив-констебль Эйдан Уэйтс и его напарник детектив-инспектор Сатклиф временно сняты с привычного ночного патрулирования. Им поручено дело поважнее: караулить у больничной койки доживающего последние дни Мартина Вика — массового убийцы, окрещенного журналистами Лунатиком. Вик утверждает, что не помнит, как убивал, — якобы уже очнулся весь в крови; отсюда и прозвище. Но когда отключение электричества погружает больницу (а с ней и полгорода) во тьму, неизвестный злоумышленник совершает дерзкий налет на тщательно охраняемую палату Вика — и последние слова Лунатика отправляют Эйдана Уэйтса на поиски самого настоящего сердца тьмы…«Джозеф Нокс — главная надежда британского криминального романа, а "Блуждающий в темноте" — возможно, лучшая его книга» (The Times).

Джозеф Нокс , Олеся Николаевна Коломеец

Детективы / Триллер / Проза / Рассказ / Зарубежные детективы
Можно
Можно

Каждый мужчина знает – женщину можно добиться, рассмешив ее. Поэтому у мужчин развито чувство юмора. У женщин это чувство в виде бонуса, и только у тех, кто зачем-то хочет понять, что мужчина имеет в виду, когда говорит серьезно. Я хочу. Не все понимаю, но слушаю. У меня есть уши. И телевизор. Там говорят, что бывают женщины – носить корону, а бывают – носить шпалы. Я ношу шпалы. Шпалы, пропитанные смолой мужских историй. От некоторых историй корона падает на уши. Я приклеиваю ее клеем памяти и фиксирую резинкой под подбородком. У меня отличная память. Не говоря уже о резинке. Я помню всё, что мне сообщали мужчины до, после и вместо оргазмов, своих и моих, а также по телефону и по интернету.Для чего я это помню – не знаю. Возможно для того, чтобы, ослабив резинку, пересказать на русском языке, который наше богатство, потому что превращает «хочу» в «можно». Он мешает слова и сезоны, придавая календарям человеческие лица.Град признаний и сугробы отчуждений, туманы непониманий и сумерки обид, отопительный сезон всепрощения и рассветы надежд сменяются как нельзя быстро. Как быстро нельзя…А я хочу, чтобы МОЖНО!Можно не значит – да. Можно значит – да, но…Вот почему можно!

Татьяна 100 Рожева

Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Рассказ
Иджим (сборник)
Иджим (сборник)

«Иджим» – новая книга рассказов Романа Сенчина, финалиста премии «Букер-2009», блестящего стилиста, хорошо известного читателям литературных журналов «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов», «Октябрь» и других.Сенчин обладает удивительным и редким по нынешним временам даром рассказчика. Интонация, на которой он говорит с читателем о простых, не примечательных ничем вещах и событиях, подкупает искренностью и бесхитростностью. Как будто Сенчин живет и пишет не в эпоху пафоса и гламура, а творит где-то рядом с Чеховым, и каждое его слово, и каждый взгляд нацелен прямо в суть вещей.Написанная в лучших традициях русского рассказа, эта книга станет вашим спутником и советчиком. Утешителем в печали и другом в дороге. Куда бы ни вел ваш путь, она сделает его прямее и легче.

Роман Валерьевич Сенчин , Роман Сенчин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Рассказ / Современная проза