О Христе. Краткие беседы на воскресные литургийные чтения

Правда, мы имеем евангельский эпизод, в котором Христос превозносит внутреннее служение Богу перед внешним, ставит его выше внешнего. Я имею в виду тот момент, когда Христос был в доме праведного Лазаря, и Марфа упрекнула свою сестру Марию в том, что она «едину оставила ее служити». Она потребовала, чтобы Христос велел Марии помогать ей в ее заботе о внешнем. В ответ на это Христос берет Марию под свою защиту и отвечает, что она «благую часть избра», и что Марфа хлопочет об излишнем. Но в данном случае Спаситель упрекает Марфу вовсе не за то, что она совершала внешнее служение, а, во-первых, за чрезмерность этой заботы, в которой не было большой нужды, во-вторых, за то, что она предалась этому служению в тот момент, когда надлежало внимать слову Божию, и, в-третьих, за то, что она по своему неразумию попыталась свое служение поставить выше Марииного. Все хорошо в свое время. Когда Христос или наш ближний, что одно и то же, нуждается во внешнем служении, мы не должны уклоняться от него под предлогом духовной деятельности. А когда наступает время поучению в слове Божием и молитве, мы не должны предаваться заботам о внешнем устроении церковной жизни. Само это внешнее служение Церкви и ближнему очень важно и необходимо, и без него Церковь существовать не может. Но оно, конечно, не должно выступать на первое место и заслонять собой главной цели христианской жизни.

Вообще, достаточно сложно бывает провести четкую грань между служением внешним и внутренним. Ведь люди, которые вкладывают свой труд и свою душу в удовлетворение внешних нужд церковной жизни, делают это в силу особого чувства ко Христу и Его Церкви. Жены-мироносицы служили Христу своим имением из чрезмерной любви к Нему, потому что в их душах жила особая любовь к истине, к правде Божией, к святости. Их внешнее служение было выражением их внутреннего чувства, поэтому так трудно бывает иногда внешнее отделить от внутреннего. Христом приемлется всякое служение, если оно проистекает из любви к Нему. И священник, который решает весь нелегкий комплекс вопросов, связанных с благоустройством приходской жизни, и простая уборщица, которая моет полы и чистит подсвечники в храме, в своих заботах о нуждах церкви, несомненно, уподобляются святым женам-мироносицам.

Но я, наверное, не ошибусь, если предположу, что жены-мироносицы в своем чувстве ко Христу шли впереди даже святых апостолов. Они не только почитали Его как величайшего пророка, чудотворца и Мессию. Они носили в себе такую любовь к Нему, которую человек может испытывать только к очень близкому и родному лицу. Жены-мироносицы, в отличие от апостолов, не оставили Христа даже тогда, когда в глазах всей Иудеи Он перестал быть Мессией, когда Он был объявлен государственным преступником и предан позорной смерти вместе с уголовниками. Жены-мироносицы не оставили Его даже тогда, когда все надежды, возлагаемые на Него лучшими представителями народа, превратились в абсолютное ничто. Они пришли к погребальной пещере, к положенному в нем Мертвецу, чтобы довершить обряд погребения. Легко было следовать за Христом, когда Он был окружен всеобщим восхвалением и почетом. И совсем другое дело не оставлять Его, когда Он оказался в беспримерном унижении, бесчестии и позоре. Рано утром, лишь только рассвело, жены-мироносицы идут ко Христу умершему и отверженному всеми, закончившему на кресте Свой земной путь. Никто не мог тогда предположить, что Он воскреснет. Его миссия казалась не только законченной, но и безнадежно провалившейся. И вот жены-мироносицы, несмотря на это, идут воздать Ему последнее целование. Их чувство ко Христу превосходило их мессианские ожидания, чаяния и упования. Они сохраняли к Нему глубокую человеческую привязанность, несмотря на Его видимое поражение. И, конечно, это говорит об их особой, исключительной любви ко Христу. В тот момент эта любовь поставляла их впереди даже святых апостолов, почему Христос по Своем воскресении и является, прежде всего, им, отвечая им на их поразительное чувство.