О Китае

Простейший путь к реализации своей стратегии состоит в противопоставлении потенциальным противникам с превосходящей силой превосходящих по объему ресурсов и материально-технического обеспечения. Соединенные Штаты испытывали такой момент сразу после окончания Второй мировой войны, но это произошло по большому счету из-за разорения практически всех других центров силы. В современном мире такое положение нереально как для Соединенных Штатов, так и для Китая.

Каждая сторона неизбежно продолжит существование как постоянно существующая реальность для другой стороны. Ни одна из двух стран не сможет сделать свою безопасность заложником другой стороны — так не поступает ни одна великая держава, — и каждая продолжит преследовать свои собственные интересы, иногда в какой-то мере за счет другой стороны. Однако обе стороны несут ответственность и обязаны принимать в расчет кошмары другой стороны. Будет правильным для обеих сторон признать тот факт, что их риторика, точно так же, как и их конкретная политика, подчас — а возможно, и случайно — питает подозрения другой стороны.

Величайшим стратегическим страхом для Китая является то, что какая-то другая держава или державы разместят военные объекты по периметру Китая, способные посягать на его территорию или внутренние институты. Когда Китай полагал существование такой угрозы, он прибегал к войне, не желая рисковать по поводу возможного исхода, когда ему казалось, будто тучи сгущаются, — в Корее в 1950 году, против Индии в 1962 году, на северной границе с Советским Союзом в 1969 году и против Вьетнама в 1979 году.

Страх Америки, подчас выраженный косвенным образом, заключается в боязни быть изгнанной из Азии каким-то элитным блоком. Америка участвовала в мировой войне против Германии и Японии частично для того, чтобы не допустить такого исхода, и проводила дипломатию исключительно силового характера во время «холодной войны» при администрациях от обеих политических партий против Советского Союза с такими же точно намерениями. В обоих случаях весомые совместные китайско-американские усилия были направлены против представлявшейся им угрозы гегемонизма на глобальном уровне. Именно по этой причине объявленный администрацией Обамы «поворот» к Азии в 2011 году вызвал вопрос относительно уменьшения американских национальных интересов в Европе в пользу Азии. Однако глобальное равновесие сил не допускает вакуума; американскую стратегию следует расценивать как остающуюся по-прежнему глобальной по своей сути. Поворот к Азии следует рассматривать не как открытие новых глобальных интересов, а как адаптацию к новым условиям глубоко укоренившегося традиционного принципа: Америка является как тихоокеанской, так и атлантической державой.

Руководители высшего звена как в Соединенных Штатах, так и в Китае не раз выражали свою решимость сосуществовать в открытом Азиатско-Тихоокеанском регионе без каких-либо исключений, уважать жизненные интересы друг друга. В этих их чаяниях к ним присоединяются другие азиатские страны, многие из которых являются значимыми по праву державами. Эти страны будут отстаивать право развивать свои возможности во имя собственных национальных интересов, а не как часть соперничества с державами, не входящими в этот регион. Они не рассматривают себя ни в качестве составных частей американской политики сдерживания, ни в качестве восстановленной системы китайских данников. Они будут стремиться к добрым отношениям как с Китаем, так и с Соединенными Штатами, и будут отвергать нажим, заставляющий «выбирать» между ними двумя.

Могут ли страх чьей-то гегемонии, присущий Соединенным Штатам, и кошмар боязни военного окружения, преследующий Китай, быть излеченными? Можно ли найти некое пространство, где обе стороны смогли бы достичь своих целей в плане безопасности без милитаризации своей стратегии? Сможет ли соперничество между ними осуществляться преимущественно в политической или экономической областях? В чем возможен крайний предел между конфликтом и отказом от конфликта между великими державами с глобальными возможностями и различными, даже частично противоречащими друг другу устремлениями, как стоящие перед ними требования времени способны сочетаться в условиях неизбежного пресса текущих событий?

То, что Китай будет обладать большим влиянием в окружающих его регионах, вполне естественно в силу географического фактора, ценностей и истории. Однако пределы влияния зависят от обстоятельств и политических решений. Эти нюансы определяют, приведет ли неизбежный поиск возможностей установления влияния к отрицанию существования или исключению других обществ.