О Китае

Китайское решение вступить в Корейскую войну всеми обычно объясняется американским решением пересечь 38-ю параллель в начале октября 1950 года и продвинуть войска ООН к реке Ялуцзян, к корейско-китайской границе. Другая теория предполагает ссылку на присущую коммунистам агрессивность по модели европейских диктаторов десятью годами ранее. Недавние исследования показывают, что ни то ни другое объяснение неверно. Мао и его коллеги не имели стратегического плана по Корее в смысле изменения ее суверенитета; до войны их больше заботило выстраивание там баланса с Россией. Они также не собирались бросать там военный вызов Соединенным Штатам. Вступив в войну после долгих размышлений и больших колебаний, они рассматривали этот шаг как упреждающий.

Событием, спровоцировавшим эти планы, стало направление американских войск в Корею наряду с нейтрализацией Тайваньского пролива. С этого момента Мао приказал составить план китайского вступления в Корейскую войну с целью как минимум предотвращения падения Северной Кореи — и на всякий случай преследуя в качестве максимума революционную цель полного изгнания американских войск с полуострова[205]. Он посчитал — задолго до того, как американские или южнокорейские войска перешли к северу от 38-й параллели, — что без китайского вмешательства Северная Корея потерпит поражение. Задача остановить американское продвижение к реке Ялуцзян являлась второстепенной. Она создавала, по мнению Мао, возможность внезапной атаки и шанс мобилизовать общественное мнение, но она не была главным мотивационным фактором. Коль скоро Соединенные Штаты отбили первоначальное продвижение Северной Кореи в августе 1950 года, китайское вторжение стало вполне вероятным, а когда США изменили ход сражения, северокорейские войска оказались окруженными в районе Инчхона и американцы перешли 38-ю параллель, оно сделалось неизбежным.

Стратегия Китая обычно имеет три характерные черты: тщательно разработанный анализ долгосрочных тенденций, умелое изучение тактических вариантов и детальное исследование операционных решений. Чжоу Эньлай начал этот процесс, председательствуя на совещаниях китайских руководителей 7 и 10 июля — через две недели после размещения американцев в Корее, — рассчитывая проанализировать влияние американских действий на Китай. Участники согласились передислоцировать войска, первоначально запланированные для вторжения на Тайвань, к корейской границе и образовать из них Северо-восточную пограничную оборонительную армию с задачей «защитить границы северо-востока страны и подготовиться к поддержке военных операций Корейской народной армии в случае необходимости». К концу июля — или более чем за 2 месяца до пересечения американскими войсками 38-й параллели — свыше 250 тысяч китайских войск было собрано на корейской границе[206].

До конца августа продолжались заседания Политбюро и Центрального военного совета. 4 августа, за 6 недель до высадки десанта в Инчхоне, когда военная ситуация все еще благоприятствовала вторгшимся северокорейским войскам, а фронт по-прежнему был глубоко внутри Южной Кореи, во круг города Пусана, Мао, скептически настроенный по отношению к потенциальным возможностям Северной Кореи, выступил на Политбюро: «Если американские империалисты победят, у них начнется головокружение от успехов и они тогда захотят угрожать нам. Нам необходимо помочь Корее, мы должны помочь им. Это может быть в форме добровольческих сил и тогда, когда мы сами выберем время, но нам следует начать подготовку»[207]. На этом же совещании Чжоу Эньлай сделал, по сути, такой же точно вывод: «Если американские империалисты разгромят Северную Корею, они лопнут от гордости, а мир окажется под угрозой. Если мы хотим обеспечить победу, мы должны увеличить китайский фактор; это может привести к изменению в международной обстановке. Мы должны смотреть далеко вперед»[208]. Другими словами, Китай собирался давать отпор именно из-за поражения все еще продвигающейся Северной Кореи, а не из-за конкретного размещения американских войск. На следующий день Мао приказал своим высшим командирам «в течение месяца завершить подготовку и быть готовыми на случай приказа к проведению операций»[209].

13 августа в 13-м армейском корпусе НОАК состоялось совещание высшего командного состава для обсуждения этой миссии. Участники совещания, хотя и проявили сдержанность по поводу определения августа как конечного срока завершения подготовки, решили, что Китай «должен проявить инициативу, взаимодействуя с Корейской народной армией, двинуться без остановок вперед и разрушить агрессивные замыслы противника»[210].