О, Коломбина!

— В общем-то, я приготовил все самое легкое', — объяснил он. — Сначала мы съедим рис с говяжьей вырезкой, потом будет омлет с креветками, и манго с мороженым на сладкое.

После ужина он мыл посуду, а она вытирала ее полотенцем, гадая, почему в его поведении появилась некоторая натянутость.

— Что-то не так? — спросила она.

— Ну… Луиза, ты не против, если после того, как мы закончим с посудой, мы… Только если ты не будешь против…

— Так в чем дело? — спросила она, чувствуя, как сердце охватывает мгновенная боль разочарования.

Ну вот… Начинается! — подумала она. Непристойные предложения, которые сразу же сделают его непривлекательным в моих глазах. Но ведь за этим я сюда и приехала!

Луизе захотелось быть в любом другом месте, только не здесь. Но работа есть работа, поэтому она просто посмотрела на него, ожидая продолжения.

Он глубоко вздохнул, будто собирался взяться за какое-то непосильное дело.

— Сегодня вечером по телевизору будет футбольный матч…

— футбольный матч?!

— Да, «Фламенго» против «Барселоны», это очень важно, иначе я даже не стал бы просить, — умоляюще сказал он. — Ты не против?

— Нет, — ответила она, сбитая с толку, — совсем не против.

Весь оставшийся вечер они просидели на софе, держась за руки, и смотрели футбольный матч, пока он не объявил, что пора спать. Но ему пришлось повторить это дважды, потому что Луиза давно уже сладко спала на его плече.

На следующее утро он не стал будить ее, поэтому она проснулась поздно и сразу почувствовала, что окончательно выздоровела. Одеваясь, Луиза с радостью заметила, что краснота ушла.

Кожа приобрела оттенок легкого загара, который замечательно смотрелся в сочетании с ее светлыми волосами и зелеными глазами и, кроме того, подчеркивался светло-розовой блузкой, которую она надела.

— Кто выиграл? — спросила она, заходя на кухню.

— Я забыл. Ты прекрасно выглядишь. А как ощущения?

Она собиралась было сказать, что все прекрасно, но вместо этого почему-то ответила:

— Уже лучше, но все-таки еще не так, как прежде.

Но это же правда, сказала она своей протестующей совести. Я никогда уже не буду прежней.

— Тогда сегодня мы будем осторожными. Легкий завтрак, а потом небольшая прогулка.

После этой реплики Луиза почувствовала себя слегка виноватой. Нехорошо было позволять ему думать, будто она такая хрупкая. Но девушке, которая всегда полагалась только на себя, было приятно, что о ней так заботятся. К тому же, напомнила она себе, мне необходимо узнать о нем правду. Если окажется, что он действительно добрый, нежный, ласковый и великодушный, просто ходячий образец, тогда я сообщу об этом Эжену и порадуюсь за Амели.

После кофе и сладкого он сказал:

— Надо купить еды, мы можем прогуляться до рынка.

— Я тебя совсем разорила!

Он сердито взглянул на нее и фыркнул:

— Ты едва прикоснулась к пище!

Она собиралась было напомнить ему об одежде, которую он купил, но заколебалась, вспомнив напряженность в его голосе, когда он сказал во время их первой встречи: «Пожалуйста, не оскорбляй меня деньгами».

Внезапно ее посетило вдохновение, и она с воодушевлением сказала:

— Позволь мне что-нибудь для тебя приготовить. Какое-нибудь французское блюдо.

Он с сомнением посмотрел на нее.

— Сеньорита умеет готовить?

— Сеньорита провела половину своего детства в кухне с кухаркой, потому что она была самым интересным человеком в доме, — ответила Луиза. — И самым добрым. Она стала мне второй матерью, когда умерла мама. Жаннет научила меня всему, что знала, потому что думала, что когда-нибудь это может понадобиться.

— Да, когда начнется революция, и разъяренная толпа придет по твою душу, — начал сочинять он.

— Ну, — ответила она, включившись в игру, — если меня поведут на гильотину, не уверена, что умение готовить мне поможет, но, в общем, ты правильно уловил идею. Уверена, что Жаннет представляла себе ужасных старух, которые сидят у подножия гильотины и вышивают на саване графский герб семьи де Монтале… Что случилось? — быстро спросила она, когда при этих словах он уронил тарелку на пол, и та разбилась на мелкие кусочки.

— Ничего, — ответил он и наклонился подобрать осколки.

— Я что-то не так сказала?

— Нет. Просто у меня было ощущение дежавю, вот и все. А сейчас давай пойдем и купим еды.

Он отвел ее на рынок, где тянулись бесконечные прилавки, ломящиеся от фруктов, овощей, рыбы и морских деликатесов. Он держался немного на расстоянии, а потом исчез из виду, пока она делала покупки, что удивило Луизу, хотя она и была рада, что имеет возможность сама заплатить за еду.

Появившись, он сразу взял в одну руку все пакеты, запретив ей нести хоть один из них, другую протянул ей, и они медленно пошли вниз по улице.

— Мы шли совсем другим путем, — сказала она, оглядываясь. — По крайней мере, мне так кажется, потому что для меня все улицы одинаковые.

— Да, мы идем другим путем. Я хотел отвести тебя на площадь Сан-Карлос, ведь ты ее еще не видела.