О, Коломбина!

— Конечно! Он думал, что ему не удастся выбраться…

— Но, без сомнения, ему удалось отменить предыдущие планы, — сказала Луиза и сжала руки в кулаки.

— Наверное. Я не спрашивала. Разве это имеет значение, когда мы вместе?

Так вот где он был сегодня вечером, подумала Луиза. Он неплохо играет нами двоими. А я-то старалась увидеть его лучшие стороны!

— Ты куда? — спросила Амели, когда Луиза направилась к двери.

— Куда глаза глядят! — кинула та через плечо.

Луиза не смотрела, куда идет. Ей было все равно. Невинные признания Амели сняли с глаз повязку, которая делала ее слепой все предыдущие дни. Она была так уверена в себе, в своем профессионализме, в том, что постоянно настороже! А на самом деле прямиком шла в ловушку, которая стара, как мир.

Как здесь темно! Горит лишь один фонарь, поэтому Луизе пришлось прижаться к стене, пропуская влюбленные парочки. Их было почти не видно, слышны были лишь их тихие, полные радостных эмоций голоса.

Остров влюбленных…

Она попала в его силки, как глупая девчонка, которая ничегошеньки не знает. Она была предупреждена, вооружена, и все же так глупо влюбилась, убеждая себя в том, что находится в полной безопасности. Дура!

Поделом мне, подумала она. В следующий раз я буду умнее.

Но следующего раза не будет, потому что такое не может повториться. Будут другие отношения, но никогда больше она не сможет почувствовать такого счастья и покоя, которые давала его забота. И все это было обманом! Это ранило Луизу больше всего. Она все шла меж теней, пытаясь понять, сможет ли когда-нибудь выбраться из них.

Со своего наблюдательного пункта за столиком маленького бара рядом с Главным Каналом Алехандро было хорошо видно, как уезжает Луиза. Опершись локтями на парапет, он смотрел, как она проплывает мимо на лодке, и думал о том, как грустно быть рядом и одновременно так далеко.

На всякий случай он посидел в баре еще полчаса, а затем вернулся домой, насвистывая на ходу какую-то веселую мелодию. Как сильно он нервничал, показывало лишь то, что несколько раз послышались явно фальшивые ноты. — Сработала ли идея Фернанды? Она собиралась «потерять» ключ от кабинета, но вдруг у дяди был запасной, и ему все-таки удалось показать Луизе семейные снимки? Тогда она узнала его лицо, и потом она сказала, а дядя ответил… Была ужасная сцена. Эстебан и Диего чуть животики не надорвали от смеха… И вот теперь он собственными ногами идет в пасть тигра…

Может быть, эмигрировать? Какое-нибудь болото, кишащее змеями, было бы в самый раз.

Или любое другое столь же приятное место.

— Вот ты где, негодяй!

— Дяй, дяй…, — прокатилось эхо по огромному холлу.

К Алехандро приближался дядя Родриго, готовый метать громы и молнии, за ним поспешали Эстебан и Диего, которые не хотели пропустить подобное развлечение.

— Дядя, я могу объяснить…

— Конечно, ты можешь все объяснить, но только не мне, а очаровательной сеньорите. Ты непростительно с ней обошелся.

— Все зависит от того, как на это посмотреть, — сказал Алехандро, стараясь нащупать твердую почву под ногами.

— И это мой племянник! — воскликнул Родриго. — Заходи, — сказал он и указал на дверь своего кабинета.

Это был плохой знак.

На столе в кабинете стояли бокалы из-под вина, значит, кто-то провел здесь время…

— Она ведь настоящая донья, ты это понимаешь? — громыхал граф. — А ты вел себя так, будто она, ну, я не знаю даже, что сказать!..

А я бы хотел, что бы ты сказал больше, подумал Алехандро, потому что тогда я хоть что-нибудь пойму.

— Она очаровательна, просто очаровательна, — продолжал Родриго. — Воспитание дает о себе знать, хотя, наверное, ей хотелось повесить тебя на ближайшем столбе после того, что случилось сегодня ночью.

— А что случилось сегодня ночью? — осторожно спросил Алехандро.

— И ты меня еще спрашиваешь?

— Ну да. А вы двое, — угрожающим голосом сказал Алехандро, указав на Эстебана и Диего, — немедленно прекратите ухмыляться, или я за себя не отвечаю.

Видела она фотографии или нет? Если я вскоре об этом не узнаю, у меня съедет крыша.

— Извините, сеньоры.

Фернанда проскользнула в кабинет и начала собирать бокалы. Она незаметно показала Алехандро поднятый вверх большой палец, что его немного успокоило.

— Я приношу извинения, но на работе произошли непредвиденные осложнения, — сказал он. — И если, как ты сказал, она не очень расстроилась по этому поводу…

— Донья Луиза, — с ударением произнес Родриго, — была естественно очень разочарована, что не смогла встретиться с тобой. И она просила меня передать тебе это лично.

— Правда?

— Я убедил ее, что ты будешь на маскараде, и она сказала, что с нетерпением будет ждать с тобой встречи, и добавила, что для нее это очень важно.

Следуя своему желанию свести Алехандро и Луизу вместе, граф придал ее вежливым словам то значение, которого они не имели. А для Алехандро, чьи нервы были уже на пределе, эти слова показались ужасным знамением. Конечно, Луиза узнала правду, но вместо того, чтобы прилюдно стыдить его, она собиралась излить свой гнев на него лично.

— Э-э-э, дядя, извини, меня ждут срочные дела, — сказал Алехандро и со скоростью пули вылетел из асьенды.

8