О, Коломбина!

— Понятно, вы были на море. А вода усиливает солнечные лучи. Люди с такой светлой кожей, как у вас, вообще не должны загорать.

Пока доктор Эррера говорила все это, она потрогала лоб Луизы, померила ее температуру, а потом провозгласила:

— Хорошо, что он сразу облил вас холодной водой. Теперь вам следует денек полежать в прохладе. После этого можно понемногу выходить наружу, но только в одежде с длинными рукавами и в шляпе. Понятно?

— Да, но я не могу…

— Я оставлю вот эти таблетки от головной боли. Летом я раздаю их пачками, особенно европейцам. До свиданья. Делайте все, что ваш друг говорит вам делать. Он очень за вас волнуется.

Когда доктор ушла, Луиза откинулась на подушку, смутно осознавая, что двое разговаривают за закрытой дверью. Несколько минут спустя «Рафаэль» вошел, неся в руках чашку.

— Это чай, чтобы ты запила таблетки, — сказал он и аккуратно поставил чашку на столик. — Давай я помогу тебе сесть.

Он нежно поднял ее своей сильной рукой и придерживал за плечо, пока она мелкими глотками пила вкусный чай.

— Теперь тебе будет прохладно, потому что я включил вентилятор, — сказал он, снова уложив ее. — Когда я уйду, попытайся уснуть. Никто не будет тебя беспокоить, обещаю.

Он подошел к окну и закрыл ставни. В комнате стало совсем темно. Затем он ушел. Луиза тихо лежала и ждала, когда подействуют таблетки.

Постепенно она стала погружаться в сон.

Луиза не знала, сколько прошло времени, прежде чем она проснулась. Голова уже болела не так сильно, но было трудно даже поднять руку.

Она вспомнила его слова:

— Никто не будет тебя беспокоить, обещаю-.

Он сказал их и будто положил между собой и ею меч, подобно рыцарям средневековья, когда они давали клятву хранить целомудрие своей дамы. Мысль об этом удивила Луизу. Ведь она приехала сюда, чтобы доказать, что этот мужчина дешевый обманщик, а он отводил глаза, когда раздевал ее, и, что бы ни говорил рассудок, сердце Луизы ему доверяло.

Она зевнула, снова соскальзывая в объятия сна.

… Луиза плыла по бесконечному каналу, а потом внезапно начала падать. Она в отчаянии выбросила вперед руку и почувствовала, что кто-то крепко сжал ее ладонь, давая ей чувство защиты. Рукопожатие прогнало прочь все ее страхи. А затем она снова заскользила куда-то, где были звуки текущей воды, музыки и счастливого смеха.

5

Она открыла глаза в полной темноте. Головная боль прошла, и все тело наполнилось легкостью. Однако, вылезая из постели, она поняла, что еще не полностью выздоровела. Все ее силы ушли на то, чтобы подойти к окну и распахнуть ставни.

Снаружи царил сумрак, лишь свет луны лился в воды маленького канала, на который выходило окно спальни. Луиза не могла понять, в какой части города находится, но было ясно, что это не привилегированный квартал. Здесь жили сами островитяне. По улице медленно шла в обнимку молодая пара, оба одетые в джинсы и футболки. Они повернули головы, увидели ее и растворились в темноте.

Включив торшер, она увидела, что на кровати лежит халат. Наверное, он принес его, пока Луиза спала, не потревожив ее сна. Она поняла, что ее телу все еще слишком жарко, потому что огонь, горевший внутри раньше, все еще не погас. Хотя, может быть, он усилился от мысли, Что гондольер смотрел на нее, пока она спала.

Она надела халат и тихо открыла дверь спальни. Сразу за ней начиналась гостиная, которая тоже была погружена в темноту, освещаемую лишь светом луны. Наконец Луизе удалось разглядеть, где находится ванная, и она потихоньку прокралась туда, закрыв за собой дверь.

Взглянув на себя в зеркало, она страдальчески поморщилась. Лицо потеряло свою обычную белизну и приобрело неприятный розовый оттенок. Под халатом горели плечи, и короткий взгляд на них не принес ей никакого облегчения. Солнце сожгло ее всюду, куда только попали его лучи.

Можно распрощаться с ролью искусительницы, подумала она про себя. Если девушка похожа на вареного рака, ей мало кого удастся соблазнить.

Она умыла лицо холодной водой, но это не помогло. Было пора отправляться в обратный путь, но сил почти не осталось. Выйдя из ванной, она увидела спящего на софе мужчину. Гондольер был высокого роста, а софа — совсем маленькой, и его мучения были очевидны. Луиза не догадывалась, как смягчилось выражение ее лица, пока она смотрела на спящего.

Она сделала несколько шагов и остановилась, вцепившись в спинку стула и тяжело дыша. Ее голова кружилась. Следующий стул был в нескольких метрах от нее. Она начала рассчитывать, как доберется до него мелкими шажками, а потом быстро обопрется… Первая часть плана прошла отлично, но, когда она попыталась опереться на стул, то промахнулась и врезалась в софу. Спящий мужчина упал на пол, и, проснувшись, несколько секунд барахтался, запутавшись в одеяле.

— Извини, — прошептала она, бессильно прислонившись к боку софы.

Он уже встал на ноги, и она смотрела в темноте на его гибкое мускулистое тело. На нем были только шорты.

— Все хорошо, — быстро сказал он. — Держись за меня.

Она с благодарностью ухватилась за его протянутые руки.

— Я думала, мне лучше, — пробормотала она, — но, когда я встала, то просто…