О ком молчит Вереск

Сам не понял, почему подошел к окну и провел ее взглядом до такси. Потом резко обернулся — Мати стоял возле двери со сжатыми кулачками и смотрел исподлобья на отца, потом поджал губы и бросился прочь.

Арманд хотел было пойти следом за сыном, но зазвонил его сотовый. Незнакомый номер.

— Сеньор Альварес?

— Да, слушаю.

— Вас беспокоит Хуан Пабло Мартинес. Сейчас я вас с ним соединю.

Что? Пабло Мартинес? Владелец «Мадрида»? Какого черта? 

Глава 8

Как я его ненавидела. До чертей, до какого-то адского зуда во всем теле. Что бы он не сказал или не сделал — злило и нервировало, сводило с ума. Я не поехала домой, в свою облезлую гостинку, в которой тараканы не водились лишь потому, что я их травила каждый день и старалась поменьше там находиться. К черту. Я устала. Хочу на шелковые простыни, хочу к Грозе, хочу домой. В конце концов у меня куплена шикарная вилла на берегу моря с окнами на песчаный берег, красной черепичной крышей и великолепным бассейном, в котором можно было устраивать чемпионские заплывы.

Как же я устала… как же мне хочется схватить моего ребёнка и бежать прочь. Сдавить в охапку, прижать к себе и мчать куда глаза глядят. Унести его, украсть, спрятать от всех и любить до сумасшествия. Любить так, как никто и никогда не смог бы. Но между нами столько стен, столько лезвий, колючей проволоки, километры препятствий. И от одной мысли, что я пока что настолько далека от своей цели, у меня щемило сердце.

Бросила машину у красивого белого особняка, набрала код на домофоне и открыла ворота. Навстречу тут же бросилась Гроза, виляя хвостом, опуская голову и прижимая ушки. Как же я соскучилась по ней.

— Моя девочкааа, моя хорошая. Соскучилась? Что делала без меня? М? Признавайся.

Прячется в ногах, во всю виляет своей мохнатой метлой, и я вижу свой красный туфель под скамейкой. Ожидание было тяжелым, и нервы похоже сдали не только у меня.

— Ах ты ж мерзкая девчонка! Как не стыдно? Кто сгрыз туфель? М? Кто сожрал? Ты? Вредная, рыжая лисица? Украла и слопала туфель? Ай-яй-яй! Как не стыдно! Бессовестная… Гроза бессовестная!

Прячется, лижет руки, запрыгивает на меня и лезет мордой в лицо, чтобы облизать с головы до ног.

— Ах ты ж хитрая подлиза. Скучала, да? Меня долго не было…

Тоненько поскуливает и прикусывает передними зубами мое ухо, лижет и снова скулит. Ну и как на нее злиться?

— Черт с ней, с туфлей, пошли есть вкусняшки. Мама купила тебе пакетик обалденных палочек.

* * *

Гроза грызет палочку и поглядывает на меня, а я поглядываю на свой сотовый. Он должен позвонить. Должен, будь он проклят. Должен позвать. У него не останется выбора. Я ведь все продумала, обложила со всех сторон. Почти со всех… Почему так долго? Неужели советуется со своей сукой?

Сотовый все же зазвонил, и я схватила его со стола, тут же разочарованно выдохнула — звонил Владимир.

— Да. Привет.

— Привет. Давно не звонила, вот хочу проверить — все ли в порядке у новоявленной нянечки?

— Нет. Пока нет. Он не взял меня…

Мгновения тишины, и я произнесла это вслух, чувствуя, как накатывает волна паники, как сжимается все внутри от страха, что я просчиталась.

— Возьмет. Никуда не денется. Успокойся. Давай. Как я тебя учил расслабляться?

— Денется…денется еще как. Они работают только с агентствами, только с определенным контингентом. Я не подхожу им по всем параметрам.

— Ну ты же умная девочка… сядь, подумай. Что ты можешь сделать, чтобы подойти? Выход есть всегда. Его просто нужно найти.

Ничего. Все, что могла, я уже сделала. Я обнимала своего маленького мальчика… трогала, брала на руки. Моего сына. Я… была так близко к нему. А когда уходила, мне кажется, моя душа разрывалась на части. И каждая секунда разлуки подобна смерти.

— Я подумаю… Спасибо, что позвонил.

— Ну как я могу не позвонить своей жене. Я ж скучаю.

— Сильно скучаешь?

— Ужасно. Тут невероятно тоскливо.

— А где Тарас?

— Уехал утром на тренировку.

— Слушайся врачей и скоро выйдешь оттуда.

— Угу… ты забыла, что я и сам врач?

— Ну знаешь ли, сам себе режиссер не всегда и не везде работает. Ты играешь совсем на другом инструменте.

Да, я вышла замуж за Владимира. Это решение было принято не сразу. Но оно было взвешенным и правильным во всех отношениях.

Я никогда не забуду тот день, когда сказала Владимиру «да» после окончательного и бесповоротного «нет», произнесённого мною на том банкете, где я увидела Альвареса впервые после разлуки.

Какое-то время мы с Владимиром не общались. Точнее, я его избегала. Как женщины обычно избегают назойливых поклонников, особенно тех, перед кем в долгу, а отдавать его так не хочется. Ведь расплачиваться надо далеко не деньгами. Но он и не звонил. Иногда писал смски, присылал цветы с посыльным. Ненавязчиво и очень мило.

А потом я увидела в соцсети, что он не работал какое-то время.

— Заболел?

— Угу. Обычный бронхит. Не волнуйся.

Я и не собиралась. Можно сказать, я о нем и не вспоминала практически.

— Выздоравливай.

Скорее дежурно, чем искренне.

— Я стараюсь. Ладно. Вижу, что тебе не до меня. Давай, беги по своим важным делам. Спасибо, что позвонила.