О красоте

- Говард, прошу вас, - возмутился Монти. - Я оказал вам любезность и выслушал до конца. Спасибо. Так вот, два года назад в Веллингтоне, учебном заведении, которое столь славится любовью к правам и свободам, несколько студентов-мусульман попросили выделить им помещение для ежедневных молитв. Доктор Белси способствовал вынесению отрицательного решения по этому вопросу, в результате чего студенты-мусульмане в настоящее время судятся с Веллингтонским колледжем ЗА ПРАВО, - подчеркнул Монти, перекрикивая возражения Говарда, - за право соблюдать обряды своей веры…

- Как же, вы у нас известный защитник мусульманской веры, - съязвил Говард.

Монти напустил на себя торжественный вид.

- При сохраняющейся угрозе фашизма я выступаю за свободу вероисповедания.

- Монти, вы, как и я, прекрасно понимаете, что тот случай не имеет отношения к сегодняшней теме. Наш колледж всегда придерживался политики религиозной пассивности. Никакой дискриминации нет…

- Ха!

- Никакой дискриминации нет, и все же мы просим всех студентов оставлять свои религиозные убеждения за пределами колледжа. Но сегодня это к делу не относится, сегодня мы обсуждаем циничную попытку навязать студентам то, что в нашей повестке дня иносказательно и с явственно правым уклоном обозначено как цикл лекций о…

- Если говорить о действительно насущном, следует сказать о практикующемся в Веллингтоне незаконном допуске к занятиям. Подобная политика является вопиющим искажением Билля о компенсационной дискриминации* (который, к слову, тоже много что искажает). И в результате люди, не зачисленные к нам в качестве студентов, тем не менее, проходят обучение у преподавателей, которые по своему «усмотрению» (как они хитроумно это называют) пускают этих «студентов» на свои занятия, отсеивая настоящих, гораздо лучше подготовленных студентов, - и НЕ потому, что знания этих молодых людей соответствуют требованиям Веллингтона, отнюдь, а потому, что они нуждающиеся, - как будто это поможет национальным меньшинствам пробиться в элитную среду, до уровня которой они пока еще не дотягивают. А правда заключается в том, что либерал - как всегда! - считает, будто подобные дела приносят пользу, хотя бы потому, что ей, либералу, - Монти с вызовом подчеркнул местоимение, - это доставляет удовольствие!

Бросив гневный взгляд на Джека Френча, Говард хлопнул в ладоши.

- Простите, у нас по плану какой вопрос? Есть ли хоть что-нибудь в этом учебном заведении, по поводу чего не ломает копья профессор Кипе?

Джек Френч смущенно заглянул в повестку дня, которую протянула ему Лидци.

- Хм, Говард нрав, Монтегю. Я понимаю, вас волнует вопрос о допуске к занятиям, но он, как видите, лежит за пределами сегодняшнего обсуждения. Давайте постараемся придерживаться… По-моему, вопрос в том виде, в каком его сформулировал Говард, звучит так: предоставите ли вы общественности свои лекции?

Монти сделал глубокий вдох-выдох, сжал в руке карманные часы.

- Нет.

* Законодательный акт, направленный на ликвидацию расовой дискриминации.

- Что ж. А согласны ли вы на голосование по данному вопросу?

- При всем уважении к вашему авторитету, нет, Дин Френч. Согласиться на голосование - все равно что позволить отрезать себе язык. В данном контексте голосование совершенно неуместно.

Джек безнадежно посмотрел на Говарда.

- Есть мнения в зале? - в сердцах спросил тот.

- Да… - сказал Джек с огромным облегчением. - Есть мнения в зале? Элейн, вы хотели что-то сказать?

Профессор Элейн Берчфилд поправила на носу очки.

- Неужели Говард Белси в самом деле считает, - сказала она с патрицианским неудовольствием, - будто Веллингтон - настолько хрупкое учебное заведение, что не выдержит в своих стенах обычной пикировки на политические темы? Неужто либеральное сознание (столь потешающее профессора Кипса) в самом деле настолько слабо, что не переживет цикла из шести лекций, поданных с непривычного для него ракурса? По-моему, это тревожный симптом.

Свой ответ Говард, который уже полыхал от ярости, адресовал пятну высоко на противоположной стене.

- Видимо, я не достаточно ясно высказался. Профессор Кипе, вслед за своим «духовным пастырем» судьей Скалией*, публично назвал гомосексуализм злом…

Монти опять взвился с места.

- Я возражаю против данной трактовки моего аргумента. Я защищал в печати взгляды судьи Скалии, поскольку истинно верующие христиане вправе относиться к гомосексуализму подобным образом. Более того, когда личный протест христиан против геев, являющийся их

* Антонин Скалия (Scalia, Antonin) - судья Верховного суда США,

выступает против абортов и гомосексуализма.

моральным принципом, переводится в правовую категорию «дискриминации», это нарушает права верующих. Что и произошло в моем случае.

Говард с удовлетворением увидел, как передернулись при этих словах Берчфилд и Фонтейн. Тем сильнее он был потрясен, когда раздался общественно бесправный лесбийский баритон Фонтейн:

- Эти взгляды можно считать спорными, даже одиозными, но наш колледж открыт для интеллектуальных дискуссий и дебатов.