О красоте

* Майя Анджело (Маргерит Энн Джонсон, род. 1928) - чернокожая

американская писательница и поэтесса. ** «Ад - это другие», Жан-Поль Сартр.

смущенная Кики. - Кстати, я пришла пригласить вас сегодня к нам. Кажется, мой сын говорил вам, что у нас вечеринка.

- Вечеринка? Вот здорово! Как мило с вашей стороны пригласить старуху, которую вы знать не знаете.

- Ну если вы старуха, то и я старуха. Джером ведь, по-моему, всего на два года старше вашей дочери. Виктория, да?

- То же мне старуха! - пожурила ее миссис Кипе. - Нет, вас это еще не коснулось. У вас это еще впереди.

- Мне пятьдесят три, и я чувствую себя старухой.

- Мне было сорок пять, когда я родила последнего. Хвала Творцу за все его чудеса! Нет, вам всякий скажет, что вы совершенный ребенок.

Чтобы не менять выражения лица в соответствии с хвалой в адрес Бога, Кики опустила голову, а затем подняла ее вновь.

- Что ж, жду вас на своей детской вечеринке.

- Спасибо. Непременно приду и приведу своих.

- Отлично, миссис Кипе.

- Пожалуйста, зовите меня Карлин. Миссис Кипе - это офисная рутина и клацанье дырокола. Давным-давно я работала в офисе Монтегю, тогда я действительно была миссис Кипе. Вы не поверите, - сказала она, лукаво улыбаясь, - из-за статуса мужа эти англичане даже звали меня леди Кипе. И хоть я очень горжусь Монтегю, но быть леди Кипе все равно что уже умереть. Словом, не дай вам бог.

- Если честно, Карлин, - смеясь, ответила Кики, - в обозримом будущем Говарду получение титула не грозит. Впрочем, я учту, спасибо.

- Не смейтесь над своим мужем, - тут же посоветовала Карлин, - это превращает в посмешище и вас.

- Да мы оба превращаем друг друга в посмешище, - сказала Кики, продолжая смеяться, но уже чувствуя наплыв той грусти, которая охватывала ее, когда какой- нибудь симпатичный таксист вдруг сообщал, что евреи из первой башни знали о предстоящем теракте, что мексиканцы могут свистнуть даже коврик у вас из-под ног или что при Сталине дороги строили чаще. Она решила встать.

- Хватайтесь за ручку кресла, дорогая. Мужчины правят мыслью, а женщины телом, хотят они того или нет. Так задумано Создателем, я всегда это остро ощущала. А поскольку вы крупнее, вам, должно быть, трудней.

- Нет, с этим у меня все в порядке, - добродушно сказала Кики, вставая и делая бедрами легкое танцевальное движение. - Вообще-то я очень гибкая. Йога. А что до ума, то мне кажется, женщины прибегают к нему не реже мужчин.

- Я так не думаю. Нет. Все, что я делаю, я делаю телом. Даже моя душа - это плоть, сырое мясо. На лице правда видна как нигде. Нам, женщинам, лица говорят очень много. Мужчины талантливо делают вид, что это не так. И в этом их сила. Монти вообще вряд ли помнит, что у него есть тело. - Она рассмеялась, и ее рука легла Кики на щеку. - Вот у вас чудесное лицо. Я поняла, что полюблю вас, как только вас увидела.

Нелепость этих слов заставила рассмеяться и Кики. В ответ на комплимент она покачала головой.

- Кажется, мы полюбили друг друга. Что теперь скажут соседи?

Карлин Кипе встала с кресла и, несмотря на протесты гостьи, проводила ее до калитки. Теперь Кики ясно увидела, что ее собеседница нездорова - сомнений больше быть не могло. Стоило Карлин пройти два шага, как она попросила у Кики руку. Та почувствовала, что спутница на ней почти повисла и что тело ее легче легкого. Сердце

Кики потянулось к этой женщине: она говорила только то, что думала и ощущала.

- А вот мои бугенвиллеи - я насела сегодня на Викторию, и она их посадила, но не знаю, приживутся ли они. Сейчас вид у них, впрочем, бодрый, - и на том спасибо. Смотрите, как хорохорятся. Я выращиваю их на Ямайке, у нас там домик. А здешний дом я думаю облагородить садом. Как вам такая мысль?

- Не знаю, что и сказать. И дом, и сад у вас прекрасные.

Карлин прервала этот вежливый лепет быстрым кивком и ласково потрепала Кики по руке.

- Ну ступайте, готовьтесь к своей вечеринке.

- Непременно приходите.

С недоверчивым и снисходительным, словно Кики приглашала ее на Марс, выражением лица Карлин снова кивнула и повернулась к своему дому.

11

Когда Кики вернулась на Лангем, 83, первый гость уже пришел. Есть у этих вечеринок одна странная закономерность: первым приходит тот, чье имя в гостевом списке наиболее спорно. Кандидатура Кристиана фон Клеппера была внесена Говардом, отклонена Кики, вновь предложена Говардом, отклонена Кики, наконец, ближе к делу, Говард тайно ее утвердил - и вот вам, пожалуйста, Кристиан. Сидит в уголке гостиной, преданно кивает хозяину. Находясь на кухне, Кики не могла видеть их целиком, но картина была ясна и без панорамного обзора. Снимая кофту и вешая ее на стул, она незаметно наблюдала за обоими. Говард был оживлен. Запустив руки в волосы, он наклонился вперед и слушал, слушал по-настоящему.