О-Л 2 (СИ)

Я тихо зарычал, но понял, что дух прав. У меня есть подарок. Порывшись в сумке, я достал золотистый, похожий на каплю янтаря, камень.

— Что это? — Жужука коснулась его кончиком пальца и сразу же отдернула руку. — Оно чужое, но очень сильное!

— Это — слеза одной богини. Зовут ее Фрейа, она обитает за седьмым небом… Впрочем, это не важно. Одна хорошая девушка решилась бросить вызов Матушке-Земле и дала мне все, что нужно для обряда. Если ты захочешь — у нас будут дети.

Жужука посмотрела на меня в упор и вдруг разрыдалась:

— Нет. У нас не будет детей. Я нарушала закон, позволяя тебе любить себя. Я знала — ты приемыш, а не настоящий брат. Матушка не спрашивала меня о том, кем я хочу тебя считать: братом или мужем. Но теперь у меня есть муж, и клятву верности я ему давала сама, без всякого принуждения.

— Кто он?

— Хранитель дворцовой библиотеки. Так было надо. Из всех, кто оставался во дворце, когда воины ушли на юг, Гырбаш-князь мог по-настоящему доверять только мне. Но одинокая женщина не могла остаться без родственников в чужом городе. Брат нашел мне достойного мужа…

В этот момент мне показалось, что сквозь шепот духов рощи донесся далекий, на пределе слышимости, грудной смешок Матушки-Земли.

А Жужука всхлипнула и совершенно по-детски вытерла нос рукавом:

— Он добрый… и умный. Его считают мудрецом, да он и есть мудрец. Он читает древние книги и смотрит на звезды. Конечно, он стар, очень стар, но это даже лучше для меня, он не мешает мне по ночам плакать о прошлом.

— Как хоть зовут твоего этого… доброго и умного? — неприязненно спросил я.

— Норто-махан. Да, он — настоящий махан, учитель и маг…

Я посмотрел вверх. Кроны дубов тут были такими плотными, что не было видно ни одного клочка неба. И только в одном или двух местах сквозь листья пробивались золотистые солнечные лучи.

— Что ж, ты выиграла, Матушка, — громко сказал я. — Но и я не проиграл! Не надейся!

— О чем ты? — не поняла Жужука.

— Не обращай внимания, — отмахнулся я. — В общем, не важно, кто твой муж, но после обряда ты сможешь иметь детей.

Жужука снова всхлипнула, шмыгнула носом и слабо улыбнулась:

— Как? Норто-махан слишком стар.

— Ну, это-то как раз — не проблема, — расхохотался я. — Или ты — не лекарка?

Я достал из сумки заранее припасенный кожаный мешочек на завязках — купил по дороге в одной из придорожных «кафешек». Больно уж вышивка понравилась — золотые птицы и синие цветы, немножко похоже на гжельскую роспись. Красивый мешочек. Теперь я положил в него «слезу Фрейи» и полученный от девушки-кошки рецепт:

— В общем, держи. Варится зелье просто, травы нужны такие, которые в любой лавке найдешь. Того языка, на котором написано, ты не знаешь, поэтому я сейчас тебе прочитаю, ты запомнишь. И духи, если надо, подскажут. А бумажка так, чтобы что-то не пропустить. Теперь все от тебя зависит, и тебе решать. Готовь зелье. Проводи обряд с тем мужчиной, от которого хочешь ребенка. Как на время сделать старика молодым волком — не мне тебя учить.

— А Матушка-Земля? Как я могу пойти против ее воли? — на глаза орчихи снова навернулись слезы. — Без ее милостей я — никто и ничто.

— Не бойся, — успокоил я. — Матушка-Земля — мои проблемы. Перед ней отвечать мне. И я отвечу. Ты тут не при делах. Твоей вины перед ней нет. Проклятье же не на тебе, а на старой Апа-Шэр.

Когда я читал рецепт зелья, Жужука кивала, как школьница-зубрилка, хлюпала носом, хлопала глазами, и было понятно, что мысли ее слишком далеко от всяких ромашек и пестроголовников. К счастью, тренированная память лекарки работала помимо воли хозяйки, и орчиха с первого раза без ошибки повторила порядок закладки трав в настой, заклинания, которые нужно читать во время вытяжки и возгонки, и что нужно делать в момент обряда.

— А теперь — иди, — сказал я, когда Жужука закончила повторять заклинания.

Орчиха снова всхлипнула и, кажется, собралась реветь по-настоящему.

— Иди! — повторил я.

Но все-таки не выдержал, обнял ее, зарылся лицом в пахнущие травами волосы:

— Не плачь о прошлом! Я теперь — Скачущий-На-Льве, небесный всадник. Меня нет, есть только капища. Тот, кого ты видишь, уже не я… не братишка Мышкун. Понимаешь? Я тоже не совсем понимаю, но это не важно. Ты всегда можешь прийти в капище и поплакать там. А в других местах думай о будущем. Не помнишь, что ли, свои сны, о которых ты мне рассказывала? У тебя будет дочь — великая знахарка. Пусть она учится грамоте у твоего мужа. Пусть учит все языки, какие есть в мире. Это ей пригодится. Только ты не плачь, хорошо?

— Хорошо, — кивнула Жужука. — Я поняла. Так надо.

Ее удаляющаяся фигурка была сгорбленной и жалкой. Но там, где она проходила, вдруг вспыхивали столбы солнечного света, превращая палые листья в расплавленное золото. А потом она вовсе исчезла в сияющем мареве. А я пошел вглубь рощи. Там царил зеленый полумрак и было так тихо, что я слышал, как у меня в ушах звенит кровь.

— Ну и что теперь? — вдруг раздался голос Матушки-Земли. — Теперь ты, лекарь, понял силу богов?

— Теперь я пойду и напьюсь, — ответил я. — Пьян да умен — два угодья в нем.

— Чего? — не поняла богиня.