О Ленине и Октябрьской революции

— Пусть уходят, — кричат им вслед, — скатертью дорога! Эти подонки будут сметены в помойную яму истории!

Под шум, насмешки и презрительные выкрики пролетариев: «Дезертиры! Предатели!» — отщепенцы покинули зал.

В критический момент борьбы эти предатели оставили массы и отшатнулись от революции. Будучи не в силах изолировать Советы, они изолировали только самих себя. На сторону Советов вставали надежные батальоны защитников.

СОВЕТЫ ПРОВОЗГЛАШЕНЫ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ

Каждую минуту приходят известия о новых победах революции — об аресте министров, о захвате Государственного банка, телеграфа, телефонной станции, генерального штаба. Один за другим опорные пункты власти переходят в руки народа. Призрачная власть старого правительства рассыпается в прах, прежде чем успевает ударить молот.

На трибуну съезда взошел запыхавшийся, забрызганным грязью комиссар из Царского Села и сказал: «Царскосельский гарнизон стоит на подступах к Петрограду, он за Всероссийский съезд». Представитель батальона самокатчиков сообщил: «Батальон самокатчиков за Советы. Среди самокатчиков нет никого, кто бы согласился проливать кровь своих братьев». Затем, пошатываясь от усталости, на трибуну поднялся Крыленко и зачитал телеграмму, в которой XII армия приветствовала съезд Советов. Военно-революционный комитет принял на себя командование Северным фронтом.

Наконец, в заключение этой бурной ночи в результате столь горячих прений было принято воззвание:

«Рабочим, солдатам, крестьянам

...Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, опираясь на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, съезд берет власть в свои руки.

Временное правительство низложено...

Советская власть предложит немедленный демократический мир всем народам и немедленное перемирие на всех фронтах. Она обеспечивает безвозмездную передачу помещичьих, удельных и монастырских земель...»

Что тут поднялось!.. Люди от радости плакали и обнимались. Повскакали и понеслись с сообщениями курьеры. Застучали телеграфные ключи, зажужжали телефоны. На фронт помчались автомобили. Над реками и равнинами полетели аэропланы. Радио передало эту весть за океан. Все сообщали о великом событии!

Воля революционных масс победила. Советы стали правительством.

Это историческое заседание заканчивается в шестом часу утра. Делегаты, шатаясь от усталости, бессонных ночей, но в приподнятом настроении, тяжело ступая по каменной лестнице, выходят из Смольного. На улице еще темно и холодно, но на востоке уже разгорается красный восход.

Глава 8 ВО ВРЕМЯ ШТУРМА ЗИМНЕГО ДВОРЦА

Русский поэт Тютчев писал:

Счастлив, кто посетил сей мир
В его минуты роковые —
Его призвали всеблагие,
Как собеседника на пир:
Он их высоких зрелищ зритель...

Вдвойне счастливы были пятеро американцев: Джон Рид, Луиза Брайант, Бесси Битти, Александр Гамберг и я. Нам удалось увидеть великую драму, разыгравшуюся в залах Смольного, мы видели также другое великое событие той памятной ночи с 7 на 8 ноября — взятие Зимнего дворца.

Мы сидели в Смольном, увлеченные пламенными речами ораторов, когда из темноты ночи в освещенный зал ворвался другой звук — выстрел крейсера «Аврора», открывшего огонь по Зимнему дворцу. Настойчивый и призывный, этот грозный гул орудий донесся до Смольного. И если до этого мы, как зачарованные, слушали ораторов, то теперь все наше внимание привлек к себе этот выстрел, и мы выбежали на улицу.

У дверей стоял с заведенным мотором огромный грузовик, отправлявшийся в город. Мы залезли в его кузов и стремительно понеслись сквозь ночную мглу, оставляя за собой белый хвост разбрасываемых листовок. Из переулков и подъездов выскакивали люди, хватали листовки, в которых было написано:

Это заявление чуть опережало события. Министры Временного правительства, за исключением Керенского, все еще заседали в Зимнем дворце. Вот почему заговорили орудия «Авроры». Выстрелы должны были принудить к сдаче министров. Правда, стреляли холостыми зарядами, но от выстрелов содрогнулся воздух, потрясший здание и нервы сидящих в нем министров.

Когда мы подъезжали к Дворцовой площади, гул орудий уже замирал. Прекратился и треск ружейных выстрелов. Красногвардейцы ползал» по площади, собирая своих убитых и умирающих товарищей. В темноте раздается крик: «Юнкера сдаются!». Но, помня о понесенных потерях, осаждающие дворец матросы и солдаты не спешат покидать укрытий.

ТОЛПА ВРЫВАЕТСЯ ВО ДВОРЕЦ