Развитие русского критического реализма было неразрывно связано с преодолением романтической системы. И в этом смысле, пойдя дальше Лермонтова, Тургенев и Толстой продолжали дело, начатое Лермонтовым. Их борьба с типом «фаталиста» означала по существу то же отрицание «марлинического героя», которое было и у Лермонтова, но уже с последовательным вытравливанием «родимых пятен» романтизма, которые остались на лермонтовском герое. Печорин отменял Грушницкого; рано или поздно развивающаяся литература должна была отменить Печорина. Она делает это, в то же время воспринимая глубокий и точный психологический анализ, сдержанность и лаконизм характеристик, а в иных случаях и ту лирическую струю, которая так сильна в творчестве Лермонтова и которая досталась ему в наследство от старой романтической литературы.
Примечания
1
Белинский. Т. 3. С. 188.2
См.:Иркутск, 1928;
3
Отечественные записки. 1839. T. II. Отд. VII. С. 119.4
Ср., например, воспоминания И.И. Панаева о Каменском и о собственном первом опыте («Спальня светской женщины», 1834), где он старался «рабски подражать» Марлинскому (5
Белинский. Т. 4. С. 383.6
Там же. Т. 6. С. 32.7
Там же. Т. 7. С. 672.8
Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и начале 1825 годов // Полярная звезда. 1825; Письмо Пушкину от 9 марта 1825 года // Пушкин. Т. 13; Письмо братьям из Якутска 25 декабря 1828 года // Русский вестник. 1870. Т. 87. Подробнее см.:9
См.: Северная пчела. 1840. № 246.30 октября. С. 981–983.10
11
Бестужев-Марлинский. Т. 2. С. 98–99.12
О продолжении этого спора в повестях Марлинского см.:13
Бестужев-Марлинский. Т. 2. С. 105.14
Письмо к родным от 10 июня 1828 г. Цит. по:15
Бестужев-Марлинский. Т. 2. С. 587.16
17
Дневник В.К. Кюхельбекера. Л.: Прибой, 1929. С. 291.18
Бестужев-Марлинский. Т. 2. С. 100.19
Ср.:20
21
22
23
Сын Отечества. 1839. T. VII. Отд. IV. С. 121.24
Бестужев-Марлинский. Т. 2. С. 392.25
Там же. С. 265.26
Там же.27
28
29
Там же. С. 209–210.30
См. в несколько ином плане наблюдения Б.М. Эйхенбаума над композицией романа:31
Ср.: Энский «скоро увидел, что заимствованный обезьянский тип эгоизма, подавлявший все общество, наложил и на него свое свинцовое клеймо, – увидел в себе того же безжизненного, бесцветного, скрытого, боязливого полу-эгоиста. Это ничтожное состояние стало, наконец, томить его, и он решился выбраться из-под его тяжелого бремя» (Искатель сильных ощущений / Сочинение П. Каменского. СПб., 1839. Ч. I. С. 24); «Энский потерялся лишь на время… В нем порочная склонность прирастает лишь сверху, но не внедряет, не подтачивает еще прекрасных свойств его души» (Ч. II. С. 197); «За каждое пресмыкающееся готов он жертвовать жизнью, а ведь это только страсть казаться равнодушным!» (Ч. III. С. 77).32
Бестужев-Марлинский. Т. 1. С. 175.