«А мы – бессильны. Мы можем лечить болезни, но не смерть. Ты не болен. Ты подобен использованному картриджу. В свои тридцать три ты растратил весь запас энергии в сражениях то с одной, то с другой нацией. Ты израсходовал свою жизнь. Это не болезнь, ты просто растратил запас жизненной энергии, и растратил впустую».
Александр славился недюжинным умом. Он был учеником одного из величайших логиков и философов, Аристотеля; Аристотель лично его наставлял. Он умер, так и не дойдя до столицы. Перед смертью он сделал распоряжение своему главнокомандующему: «Это моя последняя воля – она непременно должна быть исполнена». Что же он повелел? Весьма странную вещь. Александр распорядился: «Когда меня будут провожать в последний путь, пусть мои руки останутся снаружи и свисают из гроба».
Главнокомандующий спросил: «Что это за желание такое? Рукам всегда положено оставаться внутри гроба. Никто никогда не слышал о том, чтобы руки усопшего торчали наружу!»
Александр ответил: «У меня нет сил на объяснения, но если вкратце, то я намерен показать миру, что ухожу с пустыми руками. Я всегда думал, что становлюсь все значительнее, богаче, но на самом деле становился только беднее. При рождении я явился этому миру со сжатыми кулаками, словно что-то держал. Сейчас же, стоя на пороге смерти, я не могу даже уйти, сжав кулаки».
На то, чтобы сжать кулаки, требуется жизненная сила, хоть немного энергии. Ни единому мертвецу не удавалось держать руки сжатыми в кулак. Кто их сожмет? Покойный уже отошел, вся его энергия улетучилась – и руки разжимаются сами собой.
«Пусть все знают, что Александр Македонский уходит с пустыми руками, словно нищий».
Однако я что-то не вижу, чтобы хоть кто-то воспользовался этим уроком пустых рук, – поколения, живущие после Александра, до сих пор поступают все таким же образом, каждый в своей манере.
Эго человека становится источником всех его проблем, всех войн, всех конфликтов, зависти, страха, депрессий. Чувство собственной никчемности, подпитанное постоянным равнением на других, приносит всем страдания, – и страдания огромные, – ведь невозможно иметь все.
Кто-то более красив, чем ты, – это больно; у кого-то больше денег, чем у тебя, – это больно; кто-то более эрудирован, чем ты, – это тоже мучительно. Найдется миллион вещей, способных причинить тебе страдания, но чего ты не знаешь – так это того, что не сами эти
Эго постоянно дрожит от страха, прекрасно зная, что оно – подделка, искусственный прием, изобретенный обществом, дабы заставить тебя метаться, охотиться за тенью.
Эта игра эго, достигая все больших и больших высот, становится политикой.
Эго и все его игры… брак – его игра, деньги – его игра, власть – его игра. Все игры – это игры эго. Общество по сей день продолжает вести игры, всемирные непрекращающиеся Олимпийские игры. Каждый пробивает себе путь наверх, а все остальные пытаются его одурачить – ведь на вершине Эвереста не хватит места всем.
Развивается конкуренция не на жизнь, а на смерть. И ты так проникаешься ее важностью, что полностью забываешь: эго в тебе взрастило общество, учителя. С самого детского сада до университета – что они делали? Укрепляли в тебе эго. Все больше степеней прибавлялось к твоему имени, давая тебе почувствовать себя все весомей и значительней.
Эго стало величайшей ложью – но ты принял ее как истину. Однако эта ложь крайне выгодна: стоит всем вкусить безэговости, как эта всемирная Олимпиада попросту накроется. Никто больше не захочет взбираться на Эверест, все станут наслаждаться тем, где находятся в данный момент. Все исполнятся радости.
Эго держит тебя в ожидании: завтра, когда ты преуспеешь, ты сможешь радоваться. А сегодня, разумеется, ты должен страдать, ты должен жертвовать. Если хочешь преуспеть завтра, сегодня тебе следует жертвовать. Ты должен заслужить успех, и для этого ты и проделываешь разные выкрутасы. Страдание – это всего лишь вопрос недолгого времени, а потом наступит праздник.
Но обещанное завтра никогда не наступает. Еще ни для кого не наступило.
Завтра попросту означает то, что не случается никогда. Это откладывание жизни на потом. Это великолепная стратегия, позволяющая держать тебя в плену страданий.
Эго не может радоваться в настоящем. Оно не способно существовать в настоящем; оно обитает лишь в будущем либо в прошлом, – которых нет. Прошлого уже нет, будущего еще нет; и то, и другое – несуществующие вещи. Эго может уживаться только с несуществующим, ведь оно само не существует.
В настоящем, чистом мгновении ты не обнаружишь в себе эго – только безмолвную радость и чистую безмолвную пустоту.