О литературе. Эссе

Если первые масоны, использовавшие тему розенкрейцеров с ее мистическими и оккультными элементами, соперничали с троном и алтарем, то в начале девятнадцатого века миф о розенкрейцерах и храмовниках был воскрешен в защиту трона и алтаря, для борьбы против духа Просвещения.

Мифы о секретном обществе и о существовании Тайных Властителей, определяющих судьбу мира, активно обсуждались перед Французской революцией. В 1789 году маркиз де Люше в своем “Изыскании о секте иллюминатов” (Essai sur la secte des illuminés) предупреждал: “Под покровом глубочайшей тьмы образовано было некое сообщество, сообщество новых существ, которые знают друг друга, хотя никогда друг друга не видели… У иезуитской системы управления сообщество это позаимствовало слепое повиновение; у масонов переняло их обряды и церемонии; у тамплиеров – их подземные мистерии и великую дерзость”.

Между 1797 и 1798 годами в свете Французской революции аббат Баррюэль написал “Мемуары для написания истории якобинцев” – работу, которая претендует на историчность, но читается как бульварный роман. После того как Филипп Красивый уничтожил орден, тамплиеры превратились в секретное общество, чья деятельность была направлена на разрушение монархии и папства. В восемнадцатом веке они подмяли под себя масонов и создали своего рода академию, самыми злокозненными представителями которой стали Вольтер, Тюрго, Кондорсе, Дидро и Д’Аламбер. Из этого маленького кружка и вышли якобинцы. В свою очередь, за якобинцами стояло еще более секретное общество баварских иллюминатов, цареубийц по призванию. Французская революция, по мнению автора мемуаров, стала конечным итогом их заговора. Баррюэля не волнует различие между светским, просвещенным масонством и масонством иллюминатов, эзотерическим и храмовым по сути. Не важно и то, что миф о храмовниках был уже использован и разоблачен Жозефом де Местром (он тоже мыслил в аналогичном направлении, но потом свернул с дорожки). Однако история оказалась слишком увлекательной, чтобы отказаться от нее так просто.

В книге Баррюэля нет ни одного упоминания о евреях. Но в 1806 году аббат получает письмо от некоего капитана Симонини, где утверждается, что отец манихейской ереси Мани и основатель секты убийц Горный Старец (учениям которых якобы следовали храмовники) были евреями. Здесь сюжет делает неожиданный поворот: масонство, выходит, было основано евреями, которые ухитрились просочиться во все секретные общества.

Баррюэль не стал особо развивать эту историю. О ней благополучно забыли до середины девятнадцатого века, пока иезуитов не начали беспокоить антиклерикальные настроения отцов итальянского национально-освободительного движения Рисорджименто, среди которых был, например, Гарибальди и которым приписывали связь с масонами. Идея доказать, что карбонарии – агенты жидомасонского заговора, оказалась весьма плодотворной. Со своей стороны, антиклерикалы девятнадцатого века тоже пытались ославить иезуитов и доказать, что те злоумышляют против человечества. Несколько “серьезных” писателей – от Мишле и Кине до Гарибальди и Джоберти – сделали эту тему популярной. Но больше всех постарался Эжен Сю. Герой его романа “Вечный жид” коварный месье Роден, олицетворение иезуитского мирового заговора, наглядно представляет собой очередную версию Тайных Властителей. Месье Роден возвращается в последний роман Сю “Тайны народа”, где подлый план иезуитов раскрывается в мельчайших подробностях. Родольф Герольштейн, персонаж, перекочевавший из романа “Парижские тайны”, разоблачает святых отцов, отмечая, с “каким хитроумием был организован этот дьявольский заговор, какими страшными бедствиями, каким деспотическим гнетом грозил бы он Европе…”.

После выхода в свет романов Сю в 1864 году Морис Жоли написал либеральный памфлет против Наполеона III, в котором Макиавелли, воплощение диктатора-циника, беседует с Монтескье. Иезуитский заговор, придуманный Сю, Жоли приписывает Наполеону III.