О любви

Вернувшись с вечера, Дарья разложила диван-кровать, легла и стала думать, почему этот хам так по-хамски себя с ней вел. Ну хоть бы чем заслужила! Ведь никакого повода не дала. И главное, громко, на весь зал, хам избалованный…

Потом Дарья ощутила раскаянье. Чего там, и у самой рыльце в пушку. Сама-то кого искала? Порядочного мужика искала? Как бы не так — красавца искала. Вот и нарвалась, сперва на Графа, потом на этого дебила. За что боролась, на то и напоролась. От красавца рожать решила! Чтобы потом вырос в такого вот хама и девок на танцах про СПИД спрашивал…

Она так себя запрезирала, будто кого предала. Хотя чего там — и в самом деле предала. К Графу на такси поперлась, к хаму паршивому через весь зал на танец побежала — а Витьку, например, хоть раз вспомнила? Да ни разу! А ведь если по справедливости, кто заслужил, как не он? Мало что земляк, сосед, сюда вместе ехали — так ведь сколько за ней ходил! И любил, и замуж звал. А помогал как! Барахло с той квартиры на эту перетаскивал — кто? Деньги на диван одалживал — кто? А она об него только что ноги не вытирала, тварь неблагодарная. Ведь вот же благородный человек, настоящий друг — а она? Перед знакомыми стыдилась, дура проклятая. Как же, она с Надин на поэзию ходит, на музыку — а Витька лимита, кирпичи кладет, прописку зарабатывает, с ним в приличную компанию все равно что на танцы в валенках. И ведь женился — а все к ней ходил, подарки таскал, цветы да апельсины. Хоть обращаться по-людски — ведь могла же, могла! Как-то ехали в трамвае — вздыхает. Чего, говорит, размечтался? А он — мечтаю, говорит, чтобы сын был похож на меня, а дочка на тебя. Ведь комплимент сказал дуре! А она такую рожу состроила, будто ей нашатыря в нос…

Последние годы не виделись, но звонил, поздравлял с праздниками, открытки присылал. Со стройки он давно ушел на завод, взяли как спортсмена, в баскетбол играл. Его и пристроили где-то при стадионе, сперва сторожем, потом вроде тренера, с детьми возиться. Ну и что — тоже ведь кому-то надо. Она тогда еще спросила Надин: тренер — это хорошо или плохо? А Надин ответила, что тренер при заводе — это сто двадцать рэ. Конечно, не зарплата для мужика, но — раз нравится? Тем более как спортсмену с квартирой помогли… И, что характерно, Дарья в его квартире ни разу не была. А ведь сколько звал! И на новоселье, и когда сын родился, и на день рождения. Все находилось что-то поинтересней. Вроде этого хама со СПИДом…

Витьке позвоню, решила Дарья.

* * *

У Витьки все телефоны сменились, но Дарья нашла его через завод. На стадионе сказали, будет вечером, у них тренировка с восьми до десяти. Перезванивать Дарья не стала, заявится сюрпризом, так даже интереснее.

Вечером опять оделась в спортивном стиле (тем более на стадион!) и поехала так, чтобы угадать к девяти. Кстати и посмотрит, чем он там занимается.

Как с Витькой говорить, она придумала сразу. Не чужой человек, всякие подходы ни к чему. Сперва скажет, есть дело. А когда спросит, что за сложности, прямо ответит его же словами: хочу, мол, чтобы сын был похож на тебя. А уж там разъяснит про расселение. Он ей апельсины дарил — вот и она ему подарок сделает…

Стадион, хоть и при заводе, был хороший, большой, с просторной раздевалкой и телевизором у стойки вахтера. Дарья сказала — к кому, и ей показали, какой лестницей подниматься.

Витька, заметно располневший, в синем тренировочном костюме с белыми полосками, командовал целым табуном девок — их было штук двенадцать, не меньше. Разные, от маленьких до здоровенных, метра под два, в коротких трусиках и маечках с номерами на спинах они небыстро бежали по залу. Витька хлопнул в ладоши и крикнул:

— Стоп! Прыжки. Раз, два, три, четыре…

Девки всем табуном запрыгали.

Дарья подошла, тронула за рукав. Витька обернулся, глянул с недоумением, но, узнав, жутко обрадовался, сгреб, зацеловал.

— Ну, ты молодец! Ну, порадовала…

Девки все прыгали.

— Стоп, — крикнул он, — гусиный шаг!

Девки, низко присев, вперевалку двинулись вокруг расчерченной площадки.

— Сколько же не виделись, а?

— Давно не виделись, — успокоила Дарья. При избытке народу столь бурная радость была смешна.

— Землячка! — объяснил Витька то ли всем сразу, то ли кому-то специально и тут же рявкнул: — Галя — колени! Тебе, Ситникова, тебе!

Одна из самых здоровенных заканючила:

— Ну, Виктор Степанович…

— Колени, сказал!

И молодая великанша, застонав, послушно опустила зад чуть не до пола.

— Смотри, как слушаются, — изумилась Дарья.

— А как же? Я же тренер.

— Так у тебя вроде дети были?

— Они и есть. Ведь мы когда виделись? Выросли дети, давно за женщин играют.

— Играют-то хорошо?

— По обществу первые, — скромно похвастался Витька. — По России, правда… Но вообще-то дело идет. Вот зимой в Болгарии были — четыре встречи, три победы.

— И все вот так слушаются? — не могла смириться Дарья.

Он усмехнулся:

— Мы в августе в Польшу едем, в город Радом. А кто не слушается, те дома посидят.

Дарья только головой покачала. Ну и ну! Большой человек, начальник. Кто бы мог подумать?..