О любви, которой не было

Интересно, сколько времени мужчина способен обходиться без секса? Были моменты, когда между нами не было близости очень долго, по несколько недель — Кирилл работал с утра до вечера, приезжал домой только когда валился с ног, ему было не до меня… Я злилась на него за это. Никогда не понимала, зачем? Зачем губить себя работой на износ, если всё и так хорошо — денег хватает, срок договора можно продлить, репутация никуда не денется…

Несколько раз с подачки Алиски ездила к нему на стройку — вдруг он не там, а у любовницы, раз ему секс так редко нужен?! Но Кирилл всегда торчал среди недостроенных блочных стен или на недокрытой черепичной крыше, в любую погоду… И работники у него такие же ненормальные — сработаться с ним нелегко, нужно быть таким же одержимым психом, как и он сам…

Последние годы он успокоился — появились дела на собственном участке, а с некоторых пор им даже отдавался приоритет. К этим делам иногда, пару раз в неделю, относилась и я…

А сейчас?! Сколько он сможет без женщины?!

Мозг сверлило безумное желание — ну пусть он просто не захочет, не сможет трахаться с другой как можно дольше, пока мне не станет всё равно…

Но я-то смогла. Вполне легко и непринуждённо, даже думая о нём, о Кирилле… Значит, сможет и он…

Я не плакала, я ждала чего-то — звонка от него, сообщения, приезда, разговора, скандала, просьбы забрать заявление… Несколько раз хотела набрать его номер сама, просто спросить, каково ему там сейчас?.. Приятно осознавать, что через месяц мы станем совершенно посторонними людьми? Но я отбрасывала телефон, шла пить кофе и курить…

Сколько я выкурила сигарет за последние пару недель? Наверное, больше, чем за последний год…

Вечером Алиска долго повторяла мне, что всё, что ни делается — к лучшему. И я почти верила ей, забравшись коленями на диван, цедя мелкими глотками вино и завернувшись в тёплый халат. Конечно к лучшему, иначе и быть не может…

Кирилл так и не позвонил. Ни в этот вечер, ни в следующий, ни даже через неделю…

Умом понимала, что если бы он передумал разводиться, то давно дал бы знать об этом… Но так хотелось надеяться, что хоть раз в жизни он сомневается в том, что делает…

Солидная часть зарплаты ушла на оплату квартиры… Слишком большая часть, как мне показалось.

Ничего, пока справлюсь, а потом, после раздела имущества, будет проще…

Новый стеллаж, установленный взамен старого между витриной и стеной, мне совсем не нравился — задняя стенка оказалась зеркальной, и, стоя за прилавком, я постоянно видела собственное измученное лицо в отражении… Наверное, для женщины тридцать пять — всё-таки возраст…

Да и выглядеть хорошо почему-то не хотелось — зачем? Покупателям нужны цветы и удобрения, а не мой внешний вид. Даже не разобрала сумку с летними и вечерними нарядами, она так и стояла до сих пор здесь, в магазине… Для работы вполне сойдёт и свободное трикотажное серое платье, в котором моя пухлая задница так не бросается в глаза…

Да ещё погода эта дурацкая — тепло конечно, но дожди и грозы едва ли не каждый день…

Под конец одной из смен в магазин заскочила Дашка с детьми — пятилетним Даней и трёхлетней Оксаной. Пристроила коляску у входа, достала целый пакет со сладостями и фруктами, усадила детей за стол в подсобке, налила им чаю и, когда за очередным посетителем со звоном закрылась дверь, вышла ко мне в зал. Поставила прямо на витрину чашку с кофе и блюдце с кусочком рулета, себе тоже принесла… Здесь, конечно, нельзя чаёвничать, но иногда, в особых случаях, можно. Сразу ясно — посплетничать хочет…

Ещё совсем недавно я смотрела на полненькую румяную сменщицу, в свои двадцать шесть твёрдо верящую в вечную любовь, как на неразумную смешную девчонку — верный муж, такой же кругленький добродушный паренёк, квартира в ипотеку, родительская дача с картошкой по выходным, нескончаемые памперсы на уме и никакой косметики на лице…

Когда Варвара брала её на работу, я была уверена, что Дашка долго не задержится — будет вечно сидеть на больничном с детьми, не сможет создавать красивые композиции из цветов, начнёт постоянно просить аванс…

Но девчонка оказалась на редкость проворной. Ни одного больничного за два года, за составление живых букетов она даже не бралась, зато с завидным воодушевлением наводила порядки на полках и в витрине, натирая до блеска стеклянные поверхности и статуэтки — то, что я терпеть не могла делать. Да и вообще она оказалась классной, но избавиться от какого-то высокомерно-снисходительного отношения к ней я так и не смогла — ну совсем наивная и трогательная она…

А вот сейчас я почему-то смотрела на неё с долей зависти — она счастлива, это по глазам видно… А я нет…

Дашка даже встала поближе к кассе, чтобы в случае чего самой обслужить покупателей. Повернулась ко мне и слишком проникновенным голосом спросила:

— Ир, чего у тебя там с мужем-то произошло? Из-за чего он тут буянил? Варя просила не лезть, но мне интересно…

Удивительно, как эта пигалица умудряется Варваре тыкать и называть Варей даже в глаза? Причём совершенно искренне и без панибратства, с должным уважением даже… Я вот не могу…