О любви, которой не было

Он опустил взгляд и стряхнул пепел в центр пепельницы… Снова посмотрел на меня… В его лице не было сожаления, раскаяния или смущения, только прищуренные глаза смотрели выжидательно и до странности холодно.

Против воли почему-то усмехнулась…

Крошечное пространство кухни совсем пропиталось этим сизым едким дымом, даже глаза режет уже…

Последний раз единственный вопрос, больше ничего никогда не спрошу…

— Ты любил меня когда-нибудь, Кирилл? — собственный надтреснутый голос вызвал отвращение к себе, к нему, ко всей дурацкой ситуации.

Он медленно и шумно втянул носом воздух. В его пальцах остался почти один фильтр, сейчас затушит и уйдёт…

— Ира… — его спокойный тон окатил ледяной водой. — Сейчас… уже не имеет значения.

— Ответь, — я упорно смотрела в его лицо, пробегаясь взглядом по ресницам, покрасневшим векам, переносице, над которой никогда не разглаживаются две морщинки… Совсем никогда…

— Любил, — он не отвёл, не опустил глаза, но глухой отстранённый усталый голос бил на поражение. — Но тебе счастья это не принесло вроде, Ир?! Сейчас зачем эти вопросы?! Я сделал всё, что ты просила — дал развод, согласился с твоими условиями…

Всхлипнула и зажала рот ладонью…

— …Снова всё не так?! Любовь срочно понадобилась?! — он скептически поднял брови.

А я смотрела на него и не могла понять… Боль давила, душила горло. Странное ощущение, похожее на взмахи крыльев бабочек в животе, которые все так любят… Но не красивых лёгких мотыльков, питающихся нектаром, а умирающих чешуекрылых насекомых вроде моли…

Тупо улыбнулась. Тихо прошептала:

— Просто интересно стало… Не жалеешь ни о чём?..

Он сделал последнюю затяжку, затушил окурок и поднялся с табуретки. Сжал кулаки и упёрся ими в стол. Его глаза искрили раздражением и упрёком.

— Интересно тебе вдруг стало?! А раньше неинтересно было?! — он уже почти кричал на меня. — Любопытство заело, сильно хреново мне было или нет, когда ты собрала манатки и укатила из дома?! Не поверишь, Ир, сильно! Разнёс к чёртовой матери твою оранжерею, пил, ждал, что вернёшься, мириться приезжал…

Он жадно вдохнул воздух, прежде чем продолжить…

— …А хочешь знать, что было, когда узнал, что ты, как последняя блядь, ноги раздвинула перед первым встречным?..

Закрыла лицо ладонями… Не хочу знать… Ничего не хочу знать больше…

— …Думал — убью, Ира… — он замолчал, нависая над столом и тяжело дыша. — Не убил… Принял… Пережил…

Чувствовала, как слёзы затекают под ворот платья, но даже не пыталась вытереть их…

Пауза казалась бесконечной… Его громкое дыхание и мои сдавленные подвывания…

— …Ну что же ты всё не угомонишься, Ириш? — его голос неожиданно стал тихим и усталым. — Ну плохо тебе было со мной, понимаю… Сейчас лучше?

Всхлипнула, но ничего не ответила. Только подтянула коленки на стул и уткнулась в них лбом, не глядя на Кирилла…

— …Поздно уже, Ир, про любовь говорить. Натворили дел, не до любви уже.

Он замолчал. С силой оттолкнулся от стола кулаками. Сгрёб пачку и зажигалку, сунул в карман…

— Мне надо ехать, Ира. Меня ждут.

Протянул руку, несколько раз провёл ладонью по волосам…

— Не расстраивайся… Наладится…

Слышала недолгий шорох, но так и не подняла голову…

Лишь когда хлопнула входная дверь, повернулась к столу… Тлеющий окурок в пепельнице и несколько аккуратных пятитысячных бумажек рядом… Почти целая моя зарплата… Вовсе необязательно было быть таким щедрым — в кошельке столько не было, да и на карте тоже… Смешно до боли почему-то…

*13*

Слёз не было. Точнее были, но временами, и я их совсем не замечала. Скупые какие-то и горячие… Только обжигали воспалённую сухую кожу век…

На автомате нагрела чайник, насыпала в чашку кофе, залила водой… Зачем, спрашивается? Пить совсем не хочется… Просто нужно шевелиться, двигаться…

Туман в голове сменился болью. Давящей на виски и затылок тупой монотонной болью, от которой нет спасения… Возможность лечь спать я даже не рассматривала — неподвижное состояние выматывает хуже бессонницы и слёз.

Что-то умирало… Я чувствовала это. И просто ждала, когда эти мучительные конвульсии закончатся…

Раньше, в те горькие минуты, когда я особо сильно обижалась на мужа, поражаясь его равнодушию и железной логике, бывало похожее состояние. Я могла не разговаривать с ним целый день в надежде, что он заметит, как мне плохо, обнимет, извинится за себя, за то, что он вот такой… Я бы сразу простила ему что угодно только за одно это…

Но он не замечал. Никогда. Лишь изредка смотрел с укором и качал головой… Обиды проходили, я оправдывала его сама для себя, прекрасно понимая, что он такой как есть и не станет другим…

С годами я научилась принимать его характер. Научилась глубоко дышать, пряча обиду где-то на самом дне сознания, и улыбаться при этом. Привыкла забывать о ней как можно быстрее. Поняла, что мои претензии — только мои, и ему они просто неинтересны.

Споров нет, он часто оказывался прав, и я могла положиться на него во всём. Но даже в те редкие моменты, когда правда была на моей стороне, он лишь пожимал плечами и относился к этому как к стечению обстоятельств…

А сейчас? Шок? Злость? Ненависть? Боль? Унижение?