О любви. О жизни… с болью

Горе, когда ты сидишь одна на жёрдочке, вокруг тебя кипит и бурлит жизнь, а хочется выть и плакать, но какая-то оставшаяся внутри сила, не даёт сделать это.

Девушка посмотрела на затянувшееся тучами небо и первая капля упала на ее щеку. Потом ещё одна, и ещё, и ещё. Когда по лицу стала стекать непрерывным потоком вода, Саша разрыдалась.

Плачет небо, значит и ей тоже можно. Саша сидела под дождём, плакала и обдирала уже достаточно сильно пострадавший маникюр.

Ещё каких-то пятнадцать минут назад она была счастлива.

— Ты мне не нужна, — пощёчиной прилетело Саше от Олега.

— Но я не понимаю, — глупо улыбаясь проговорила почти шёпотом двадцатилетняя голубоглазая брюнетка, глядя на того, кем восхищалась и кого любила до потери пульса.

— Саш, а что не понятно? Я женюсь на Ритке, мы уже и заявление в ЗАГС подали. Ты знаешь, кто ее родители и я просто не могу упустить шанс на нормальное будущее.

— Но Олежка, — проглотив ком, подступивший к горлу, проговорила девушка, — а как же мы? А как же те три года, что мы были вместе? Это ничего не значит?

Олег нервно крутил в руке зажигалку.

— Ой, да прекрати ломать комедию. Я тебе сразу сказал, что у нас с тобой только так. А ты уже нарисовала себе небось и фату, и детишек.

— Но…

— Какое "но"? Не было нас, не было ничего. И не вздумай к Ритке ходить. Ты меня знаешь.

Саша стояла и смотрела на фонтан, который бил всё так же, не меняя ритма, не меняя объёма поднимаемой воды. Как он может быть таким равнодушным и жестоким? Как может быть все вокруг таким жестоким?

Саша схватилась за грудь, потому что стало нестерпимо жечь внутри.

— Саш, послушай, — Олег подошёл ближе и, говоря тихим и нежным голосом, свободной рукой поглаживая руку девушки, проворковал, — ну что ты, в самом деле? Было же нам хорошо? Было. Так давай это в памяти оставим, как счастливое время. И не надо истерик и всего этого, что вы, женщины, любите устраивать. Я уже решил и обратного пути нет.

Саша посмотрела на него:

— Это решил ты…Но не мы…Уходи…, — злобно бросила ему, понимая, что, если Олег останется ещё хоть на минуту, то она будет валяться у него в ногах и просить не бросать.

Парень улыбнулся и по-товарищески хлопнул Сашу по плечу.

— Я рад, что мы друг друга поняли. Ну давай тогда, удачи.

Она не видела, как Олег ушёл, она не понимала, где находится, зачем и почему. Саше было всё равно.

В голове крутилась только одна фраза " А ты уже, небось, нарисовала себе и фату, и детишек".

Саша вспоминала, как увидела Олега первый раз на концерте общих знакомых. Среднего роста, крепкий, весь в тату, длинные волосы, голубые глаза. Он подошёл к ней, такой потный, взъерошенный и красивый после выступления. Обнимал ее, целовал и она провела свою первую ночь с мужчиной. И сразу же, на фоне этих воспоминаний, выскакивала фраза " нарисовала себе и фату, и детишек"…Саша вспоминала дни рождения, праздники, которые они провели вместе. Как он встречал ее после занятий в музыкальном училище. Весь этот салат из воспоминаний был заправлен горькой фразой, которая ранила и била.

Годы… Могут ли они излечить от боли? Скорее всего нет. Но с годами мы учимся жить с ней, принимать. А сколько лет надо, что бы научиться этому? Что бы не пронзала боль, как кинжал, когда навязчивые воспоминания лезут в голову при пробуждении утром или отходу ко сну вечером?

Саша прожила несколько лет, как в тумане. Всё для нее стало серым и безвкусным. Существование стало совсем недавно понемногу превращаться снова в жизнь. Только музыка и друзья, настоящие друзья, спасли ее и вытащили из трясины.

Девушка нашла прекрасную работу, получила возможность реализовать себя, как прекрасного музыканта и композитора, но, как любящую и любимую женщину всё не получалось. Шрам на сердце натягивался и начинал болеть каждый раз, когда она чувствовала, что кто-то начинает нравится.

— Сашка, ты чего такая печальная снова? Пошли после работы мороженое поедим, — предложил Дима, с которым они дружили со студенчества.

— Да какое мороженое ночью? Мы же только в одиннадцать вечера заканчиваем.

— Ничего. Лиде позвоню и она нам компанию составит.

— Да ну. Куда она на ночь поедет?

Дима усмехнулся.

— За мной, хоть на край света. Она жена же моя или кто?

Саше нравилось смотреть, как эти двое воркуют друг с другом. Небольшие уколы зависти случались, но больше радость за них и вера в то, что счастье может быть и в ее жизни однажды случится.

Лето. Ночь. Звуки города, который как-будто вообще никогда не спит, обнимали и давали заряд бодрости после трудового дня. Воздух, уже становившийся немного прохладным после зноя, приятно освежал.

— Саш, посиди тут минутку. Лида в туалет захотела, — сказал Дима, беря под руку жену и уводя ее на поиски синих кабинок.

Они сидели в том самом скверике, где несколько лет назад для Саши жизнь разделилась на до и после.

Саша улыбнулась, кивнула и продолжила есть свою ванильную трубочку.