О любви.О жизни… с болью 2

— Ты знаешь, есть уютные места. Твой диван дома, на котором лежат смешные заяц и Чебурашка, моя кофта из кашемира, это место, хотя с этим можешь поспорить, так как вижу, что ты поморщилась. А есть уютные люди. Мой Алек был таким. Для меня. Ты знаешь, когда я прихожу сюда, сажусь именно на это место, то вспоминаю тот самый день, когда мы здесь первый раз оказались. Мы тогда уже некоторое время встречались. На улице было жутко холодно, шел отвратительный снегопад, который мокрыми ошметками забрасывал лицо. А тут было тепло и вкусно. Мы сели за этот самый столик, под которым через несколько минут образовались лужицы от снега с наших ботинок. Я заказала горячий шоколад, а он шоколадный коктейль. Мы сидели, смеялись, болтали и только тогда я поняла, что такое для меня настоящее счастье. Это сидеть вот так с этим голубоглазым, круглолицым парнем, у которого трехдневная щетина на лице. Он тогда любил меня. Да, я это точно знаю. Я чувствовала это. Именно в тот момент, когда нам было тепло, уютно, весело. Ты знаешь, он давал мне настоящий уют. В его объятиях мне казалось, что я дома. Я куталась в них, как в теплый плед. Я грелась в его руках, как в одеяле с подогревом. Мне хотелось раствориться в нем в прямом смысле. Стать частью его тепла.

Эльвира замолчала на минуту, что бы перевести дух. Столько чувств, воспоминаний сразу же нахлынули на нее. Ей было трудно справиться с волнением. Тоня сидела, держа руку подруги в своей и смотрела на нее во все глаза.

— А потом, когда я узнала о его изменах, были боль, унижение, опустошенность, но страх потерять это тепло были сильнее гордости. Первые пол года были самыми сложными, ты помнишь, но я смирилась. Сложнее стало мириться с тем, что он стал через некоторое время употреблять. Его тепло оставалось таким же родным, любимым, но оно стало одновременно темным и тяжелым. Но я держалась. Думала, что моей любви на двоих хватит и я его исправлю, спасу. А потом все становилось хуже и хуже. Ты помнишь, тот день, когда я ушла в первый раз? Киваешь, значит помнишь. А второй раз? Тоже. И третий? Да, это был последний. Последний. Спасибо, что была рядом и вытянула меня из этого болота. Он остался один на один со своими демонами, а я ушла. Нет, пойми правильно, тогда уже понимала, что его не исправит никто, если он сам себе не признается, что у него проблемы. Но я так любила. Так сильно. И ушла, разодрав себе сердце на куски. Мне казалось, что, если бы мне ножом по живому вырезали этот самый орган, то я бы чувствовала точно такую же боль, как когда выдирала Алека из него. Год за годом понемногу привыкала к тому, что его больше нет в моей жизни, но мне так было необходимо чувствовать иногда это его тепло. И тогда я приходила сюда, пила горячий шоколад и мне становилось чуть проще. А потом Алек умер. Умер, — Эльвира проглотила слезу, которая скатилась по щеке, — и больше его не вернуть. Ты знаешь, мне иногда кажется, что это даже хорошо. Он больше не страдает, разрушая себя и все вокруг. Да и я перестала бояться, что однажды он придёт ко мне и я к нему вернусь, забыв обо всем, что было плохого. Я не говорила тебе, но каждую неделю хожу к нему на кладбище. Точнее ходила. Его мама забрала урну с прахом Алека три недели назад и увезла на родину. Он уходил из моей жизни постепенно, как-будто давал возможность привыкнуть к жизни без него. Я чувствую, что готова забыть и это место, которое меня обнимало воспоминаниями, когда перестал обнимать Алек. Думаешь, глупость? Ну не улыбайся так, прошу. Нет, не глупость, а мой способ защитить себя. Я хочу открыть эту дверь, — девушка показала головой в сторону входной двери, — выйти и никогда больше не возвращаться сюда. И сегодня именно тот день, когда я хочу и готова это сделать. Сегодня ровно пять лет, как он ушел из этого мира.

Эльвира закончила говорить и закрыла лицо руками. Тоня чувствовала, что слезы, которые сейчас текут по щекам подруги, очищают ее душу, вымывают остатки той боли, которая жила с ней столько лет. Девушка встала, подошла к подруге и обняла ее.

— Да я знаю, что не глупость. Просто рада, что ты готова оставить мертвым заниматься мертвыми, а живым живыми. Добро пожаловать обратно в жизнь.

Живи!

Мы всегда думаем, что самое страшное, жуткое и нереальное не может произойти с нами. Мы же так молоды, умны, красивы. Но судьба не устраивает конкурса красоты, ума и доблести. Она играет в русскую рулетку. Только дуло приставляет не к своему, а к нашим вискам.

Лена смотрела на свое отражение в зеркале, сидя в кресле в парикмахерской. И то, что она видела, повергало в ужас. Она хотела кричать, но что-то как-будто мешало и крик не выходил. Было ощущение, что кусок огромного кислого яблока застрял в глотке и не может пройти ни вверх, ни вниз.

Из зеркала на нее смотрела лысая женщина со впалыми щеками. Лену и так тошнило от химии, которую приходилось терпеть, а теперь ещё и это.