О любви, проклятиях и снова о любви

Наливаю себе выпить, но, кажется, в моем стакане не виски. Там коктейль из боли, злости, горечи и сожалений. Делаю еще один глоток и в этот момент мир перед моими глазами словно пошатнулся и не сложился обратно. Чувствую, как начинают дрожать руки, сжимаю кулаки с такой силой, что стакан трескается, но и это не помогает унять дрожь. Дышать становится очень тяжело, сознание уплывает, а потом я оказываюсь словно бы не в своем теле. Ничего не вижу, все вокруг белое… Это снег? Да, кажется, снежный шторм. Где я? Это вообще я? Кажется, в горах, дышать очень тяжело, должно быть высота слишком большая, а у меня закончился кислород в баллоне. Понимаю, что это конец, но продолжаю бороться изо всех сил, но потом сдаюсь и оседаю на снег. У меня больше нет сил. Веки тяжелеют и я проваливаюсь во тьму.

Я открыл глаза и понял, что лежу на полу в своей квартире. Рядом валялся стакан, по которому пошла глубокая трещина. Мне страшно. Никогда в жизни я не испытывал такого дикого ужаса. Хочется бегать кругами и звать на помощь, но усилием воли я заставляю себя сесть и пытаюсь восстановить дыхание.

Что это было? Хотелось бы верить, что я просто слишком много пил в последние дни, но в глубине души я знаю, что дело не в этом. Это слишком похоже на видения Лисы.

Невозможно. Или возможно? Никто из нас ведь не знал, как это вообще работает.

Внезапно меня пронзает чудовищная догадка. Стив, мой друг, как раз хотел отправиться в горы на этих выходных. Не знаю, что скажу ему, но хватаюсь за телефон. Он не в сети с утра. Звоню, но нарываюсь на голосовую почту. Мне становится еще страшнее.

Два дня спустя тело Стива найдут в горах. Он попал в снежный шторм и ему не хватило кислорода для того, чтобы выбраться. Впрочем, я и так знал это.

Не верю. Не хочу верить.

Значит ли это, что вместе с видениями я получил еще и бессмертие?

Есть только один способ проверить.

Ночью я сажусь в машину и еду к обрыву Сейнт-Крик. Его высота более сотни метров, а внизу еще и скалы. Выжить после падения с такой высоты просто невозможно.

Знаю, что Лиса бы не одобрила, но я должен знать. Даже если погибну, мне уже особо нечего терять.

Добравшись, я быстро выхожу из машины и подхожу к самому краю обрыва. В темноте не видно, насколько там высоко. Поднимаю взгляд к небу.

«Прости, Лиса».

Широко раскидываю руки, и не позволив себе испугаться или передумать, бросаюсь вниз.

Ощущаю восторг свободного полета, на мгновение забыв, что в этот раз я прыгал без страховки. Сейчас узнаем, чем это кончится.

Я ударяюсь о землю с огромной силой, но на мне ни царапины. Значит, я был прав.

Я бессмертен. Вот только что мне теперь делать с этим?

Я одинок, а впереди у меня вечность.

Не хочу, но чувствую, как в глазах закипают слезы. Вспоминаю, как Лиса говорила, что бессмертие — это проклятие и как я не воспринял ее слова всерьез. Дурак.

— Кажется, я начинаю понимать, Лиса.

Быстро встаю и ухожу прочь.